Россия в середине 18 века

Детство Елизаветы прошло в Москве и Петербурге, но о нем мало что известно. Можно с уверенностью сказать, что сестры (Анна родилась в 1708 г., Наталья — в 1718 г.) очень редко видели отца, участвовавшего в непрерывных походах. Когда к мужу уезжала Екатерина, дети переходили под опеку сестры Петра Натальи Алексеевны или семьи А. Д. Меншикова, который в каждом письме Петру сообщал: «Дорогие детки ваши, слава богу, здоровы». Первые упоминания Елизаветы в переписке Петра и Екатерины встречаются весной 1710 г. 1 мая Петр передает привет «четвертной лапушке» — таким было семейное прозвище Елизаветы, которая к этому времени ползала на четвереньках. Летом того же 1710 г. Петр совершает морские походы по Балтике на шняве «Лизетка». В последующие годы поклоны Петра «маленьким», «Лизетке» и ответные приветы «Аннушки, Лизеньки и Натальюшки» становятся все более частыми. Сохранились известия об участии Анны и Елизаветы в свадьбе своих родителей 9 февраля 1712 г. Английский посол Ч. Витворт сообщал, что дочери Петра были «ближними девицами» невесты-матери: «…одной было около пяти лет, а другой — три года; но так как эти царевны по причине слишком нежного возраста не могли переносить усталости, то они присутствовали короткое время и затем их место заняли две царские племянницы»¹¹.

11 июня 1717 г. Екатерина сообщала, что Елизавета заболела оспой, но «от оной болезни уже освободилась бес повреждения личика своего». Зная, как впоследствии дорожила Елизавета своей красотой, можно понять значение для нее благополучного исхода болезни. Некоторое представление о принципах воспитания детей в царской семье дает письмо Екатерины мамке цесаревны Анны: «Авдотья Ильинична! Слышала я, что вы царевен стали кормить не за одним столом, чему зело дивлюся, для чего не так делаете, как при нас было… впредь не делайте»¹².

Грамоте Елизавета научилась довольно рано — не старше восьми лет. Вообще Петр начал писать особые записки детям уже в 1712 г. Так, в октябре 1712 г. из Карлсбада он сообщал жене: «К дочке-бочке писал о сем». Но тогда трехлетняя девочка не могла прочитать послание отца и самостоятельно ответить ему. Это стало возможно лет пять спустя. В 1717 г. Екатерина просила в письме из-за границы восьмилетнюю Анну «для бога потщиться писать хорошенько, чтоб похвалить за оное можно и вам послать в презент прилежания вашего гостинцы, на что б смотря, и маленькая сестричка также тщилась заслуживать гостинцы». Вероятно, Елизавета действительно «потщилась» — в начале 1718 г. она получила письмо отца: «Лизетка, друг мой, здравствуй! Благодарствую вам за ваши письма, дай боже вас в радости видеть. Большова мужика, своего брата (царевича Петра Петровича. — Е. А.) за меня поцелуй»¹³. Каждый знакомый с перепиской Петра скажет, что так царь писал лишь самым близким и дорогим его сердцу людям.

9 сентября 1721 г. в торжественной обстановке Петр обрезал ножницами с платья Елизаветы маленькие белые крылышки, и «государыня цесаревна Елизавет Петровна» была признана совершеннолетней. Начался новый этап в ее жизни. В сущности к нему Елизавету готовили все ее детство. Как известно, Петр стремился подчинить служению государству жизнь не только своих подданных, но и собственную, а также членов своей семьи (ярчайшим примером такого отношения является история его старшего сына Алексея). Если появление на свет очередного сына рассматривалось Петром как рождение наследника, то появление очередной дочери (Екатерина родила всего 11 сыновей и дочерей) оценивалось исключительно с точки зрения упрочения династических связей русского двора с европейскими монархами. Петр первым из русских царей встал на этот путь, выдав своих племянниц Екатерину Ивановну и Анну Ивановну за мекленбургского и курляндского герцогов. Та же судьба ожидала и дочерей Петра — Анну и Елизавету (Наталья умерла в 1725 г.).

В соответствии с перспективными целями петровской династической политики строилось и воспитание царевен. Их учили тому, что могло пригодиться при европейских дворах: танцам, музыке, умению одеваться, этикету и особенно иностранным языкам. С 1716–1717 гг. кроме обычных мамок и нянек в окружении цесаревен появляется учитель танцев француз Рамбур; итальянский, немецкий, французский языки преподавали графиня М. Маньяни, учитель Глюк и виконтесса Латур ла Нуа¹⁴. Особое внимание уделялось французскому, и впоследствии Елизавета знала его в совершенстве.