Россия в Средней Азии и на Кавказе: «центр силы» постсоветского пространства

Нарастающее движение российских компаний на юг имеет несколько причин. Первая в том, что за два с лишним года высоких цен на нефть и газ на мировом рынке экспортеры получили рекордные прибыли и набрали достаточно средств для осуществления крупномасштабных дорогостоящих проектов. Вторая причина состоит в том, что внутри России места для осуществления таких проектов не так много. Третья причина обусловлена тем, что хотя россияне и пытаются найти новые возможности в странах, которые другие инвесторы обходят стороной, вроде Ирака и Судана, у них есть и более привлекательный регион. Это бывшие советские каспийские республики, связанные с Россией уже построенной трубопроводной инфраструктурой. И ее существование не только уменьшает транспортные затраты и увеличивает прибыли, но и является важным геополитическим фактором. Наконец, отметим, что российским компаниям гораздо легче договариваться и вести бизнес в Средней Азии, учитывая налаженные связи и схожий менталитет выпускников советской школы нефтяников [59].

Авторы доклада намеренно обходят по возможности вопрос разграничения Каспийского моря по той или иной схеме. В контексте данной работы важно проанализировать геоэкономические и иные последствия возможных шагов России и российских компаний в регионе. На наш взгляд, в целом политика российских компаний представляется выверенной, возможно, за исключением туркменской части. В свое время тактическая «игра» Ниязова вокруг Транскаспийского газопровода уже принесла немало хлопот Москве. Реанимация американских, европейских и пакистанских проектов транспортировки газа в Индию и Китай не добавят веса России в Средней Азии. Туркмения придерживается нейтралитета, и это не пропаганда, а вполне точное отражение реальности. Россия же, которая держит (пока) в своих руках пути доставки туркменских углеводородов, газа прежде всего, в своих руках, регулярно игнорирует этот факт, чему способствует в немалой степени ситуация в СНГ, где страны четко позиционировали себя в двух блоках: пророссийском ЕврАзЭСе и антироссийском ГУУАМе. Российским политикам важно помнить, что в блоках ЕврАзЭС и ГУУАМ нет Республики Туркменистан.

Объемы и экспорта, и добычи газа в Туркмении, как и в остальных странах СНГ в целом, постепенно снижались. Если в 1989 году было добыто 85 млрд. куб. м, то уже в 1993-м — всего 64,7 млрд. В 1999 году этот показатель достиг минимума в 22,8 млрд. куб. м. [8]. При этом суммарный долг других государств Туркмении за поставленный газ превышает $2 млрд. В 1995-1997 годах туркмены и россияне так и не пришли к устраивающей обе стороны цене за газ. Заявления Рема Вяхирева о том, что Ашхабад, дескать, еще на коленях приползет, а также явное намерение российской стороны получить максимум прибыли от эксплуатации своей системы газопроводов (на тот момент единственный для Туркмении путь) привели к тому, что ползти на коленях никто не стал, но Ниязов принялся лихорадочно искать другие варианты. Первый проект такого рода был реализован в декабре 1997 года, когда открылся газопровод Корпедже-Курдкуй, который в Туркменистане тогда оценили как самый экономичный маршрут экспорта отечественных энергоносителей на Запад. Этот план и активное сотрудничество с Израилем вызвали недовольство Ирана. Так, руководителя израильской компании «Мерхав» И. Маймана президент Ниязов назначил своим официальным представителем по контролю над реализацией ряда проектов общей стоимостью более миллиарда долларов. Во время визита С. Ния-зова в Тегеран в июле 1998 года аятолла Хаменеи, обращаясь к Туркменбаши, сказал: «Туркменистан не нуждается в израильтянах, нам с вами следует обратить внимание на то, что, где бы ни появлялись эти сионисты, они сеют раздор» («Иран», 8 июля 1998 г.). В свое время Туркменбаши активно поддерживал идею трансафганского газопровода с выходом на Пакистан и Китай. Предполагалось, что его реализация будет эффективной для всех сторон: Туркменистан получит емкий рынок, Афганистан — доходы по транзиту и частичное решение проблемы занятости, Пакистан — надежное и гарантированное на большой срок обеспечение энергоносителями, т.е. решение самой больной проблемы Пакистана. После того, как победное шествие пуштунских студентов-талибов из Пакистана было остановлено Ахмадшахом Масудом, и узбеки с хазарейцами также сумели отстоять свои позиции в западных и северных регионах Афганистана, проект широтного газопровода от Каспия был надолго отложен [8].