Россия в XVIII веке

В исторической литературе обсуждается и само понятие «XVIII век». Дело в том, что наряду с понятием «календарного» XVIII века (1701–1801 гг.) в науке существует также понятие «долгого XVIII века» как целостной исторической эпохи. Его нижнюю хронологическую границу принято обозначать началом самостоятельного правления Петра Великого (1694 г.), а верхнюю — либо мартом 1801 г., когда был свергнут Павел I, либо восстанием декабристов 1825 г., связывая с этими событиями завершение исторического периода, обладающего рядом общих отличительных черт.

Различные точки зрения существуют также на типологию Русского государства XVIII в., определение его политического строя. В историографии советского времени доминировала восходящая еще к русской дореволюционной историографии точка зрения, трактующая власть в России того времени как абсолютистскую, а царствование Екатерины II (1762–1796) было принято обозначать как эпоху «просвещенного абсолютизма». Применение подобной терминологии к русской истории XVIII века отчасти было связано со стремлением доказать тождество основных этапов исторического развития России и большинства европейских стран, в которых, как считается, примерно в то же время сформировались абсолютистские политические режимы, а во второй половине столетия в основу политических доктрин были положены принципы европейского Просвещения. Советские историки, пытаясь соединить понятие абсолютизма с формационным подходом, рассматривали его как своего рода высшую стадию развития феодальной монархии, а «просвещенный абсолютизм» как его модификацию.

Однако единства взглядов по вопросу о генезисе российского абсолютизма и его особенностях в советской историографии не было, как не существовало и общепринятой дефиниции абсолютизма. Как правило, под ним понимали политический строй, при котором власть монарха не ограничена никакими представительными органами. Применительно к русской истории абсолютизм XVIII века обычно противопоставляется сословно-представительной монархии XVI–XVII вв. с ее земскими соборами и боярской думой. Впрочем, большинство современных историков отказываются признавать существование в России сословно-представительной монархии и не считают, что не имевшие юридически оформленного статуса земские соборы и боярская дума как-либо ограничивали царское самодержавие. Следует также иметь в виду, что единства взглядов на сущность абсолютизма и адекватность этого понятия применительно к другим странам Европы XVII–XVIII вв. нет и у зарубежных историков.

Разные точки зрения высказывались в историографии и относительно содержания и хронологических рамок «просвещенного абсолютизма» в России. Так, некоторые историки склонны распространять это понятие на царствование Елизаветы Петровны (1742–1762) и даже Петра I, а другие — на эпоху Александра I (1801–1825). В настоящее время многие отечественные и зарубежные исследователи полагают, что понятие «абсолютизм» носит слишком аморфный, неопределенный характер и что, вероятно, следует воздержаться от его использования, сосредоточив усилия на изучении сущности и эволюции российского самодержавия этого периода.

Глава 1 ВРЕМЯ ПЕТРА ВЕЛИКОГО

Уже в русской дореволюционной историографии за послепетровским временем закрепилось название «эпоха дворцовых переворотов», как правило, ассоциирующееся в массовом сознании с контрреформами, «бироновщиной», «засильем иностранцев» и нередко характеризуемое как «безвременье». Долгое время считалось, что частые смены власти были результатом разрушившего традицию наследования престола петровского указа 1722 г., позволившего государям самим назначать себе преемника, а также особой роли созданной Петром I гвардии, которую он активно привлекал к управлению государством. Внутренняя политика преемников Петра также нередко характеризовалась как контрреформаторская по отношению к наследию великого преобразователя.

Первые попытки выработать более взвешенный взгляд на послепетровскую Россию появились в русской историографии уже на рубеже XIX–XX вв., однако по отношению к историографии в целом соответствующие работы занимали маргинальное положение. В современной историографии принята точка зрения, согласно которой упомянутые выше широко распространенные представления являются в значительной мере историческими мифами, возникшими преимущественно еще в XVIII в. как результат официальной пропаганды. В действительности после смерти царя-преобразователя у власти оказались воспитанные им опытные политики-прагматики, чья деятельность определялась конкретными политическими и социально-экономическими обстоятельствами развития страны. По существу, как отмечал еще С. М. Соловьев, послепетровское время стало периодом испытания реформ Петра реальной жизнью, их адаптации к ней и определенной корректировки. В этом смысле данный период имел большое значение для проверки жизнеспособности реформ и утверждения того вектора исторического развития, который они придали России.