Россия вечная

Армия же в России сакральна хотя бы потому, что, не будь ее, — могучей и сильной России не было бы на этой земле уже давно, а историческая Россия, как видно также и из этой книги, сакральна по своему существу. Кроме того, армия — единственный институт, где люди по своему долгу жертвуют собой, своей кровью и жизнью — «за други своя», ради Родины и ее народа, ради своей семьи, ради потомков. Поэтому армия, и в широком смысле «оборона», в России священна, и это должно быть отражено на официальном, государственном уровне.

И еще один важный момент: русская культура должна быть всегда независима и свободна (ибо только тогда национальный и общечеловеческий дух может полностью выразить в ней себя, как бы ни были необычны его проявления — а они иногда действительно бывают необычны).

Теперь мы переходим к более «тонким», то есть внешне менее выраженным концентрам, но которые, тем не менее, имеют глубинное значение для понимания Русской Души во всей ее вечности и исторической протяженности. Их «фундаментальность», пусть сейчас и сокровенно-скрытая, проявляется именно по отношению к самой сути Вечной России и к Русской Душе (которая является отражением в человеке Вечной России). Мы начнем как раз с наиболее скрытой концентры, то есть с так называемой второй реальности. Таким образом, если эта концентра в исторической России выражена относительно затаенно, это только означает, что она имеет глубочайшее значение в плане метафизической России, да и само ее «название» («вторая реальность») говорит о ее затаенном проявлении (но это не означает, что такое «затаенное проявление» будет всегда, во всех формах конкретно-исторической России).

Выше уже было сказано о характере этой «второй реальности». Здесь же надо выразить ее более четко.

Во-первых, ее наличие ощущалось и ощущается при достаточно необходимом для этого видении. Можно привести много примеров, но укажем на некоторых «свидетелей».

«В смутных глубинах народного подсознания, как в каком-то историческом подполье, продолжается своя, уже потаенная жизнь…» (Г. Флоровский, богослов и философ).

«Эта вторая жизнь протекает под спудом и не часто прорывается на историческую поверхность» (он же).

«…Тогда в историческом процессе возникают явления и персонажи, сопричастность которым возможна лишь за рамками исторического самосознания… они требуют восприятия… в горизонте „всех времен“, в горизонте Вечности. Время историческое соприкасается с временем мира… с тем измерением, откуда приходят боги» (В. Винокуров).

Последний отрывок поражает особенной точностью восприятия исторически «невидимого».

Необходим, однако, не только общий вектор, указывающий на существование этой «второй реальности», но и ее конкретизация — по мере возможности. В сущности, одна такая «конкретизация» может уложиться в целую книгу, если не в тома, тем более что проявления «второй реальности» возможны, видимо, благодаря некоторым специфическим чертам наличного русского бытия, и, по существу, «вторая реальность» и эти черты русского бытия составляют нечто единое или близкое (поэтому русское бытие и «вторая реальность» объединены нами в одну концентру)[39]. Некоторые «примеры» («второй реальности» или ее восприятия) были приведены выше, хотя и в художественной литературе, но, когда «суть» «второй реальности» на «примерах» из классики уяснена, я думаю, тогда не составляет труда увидеть эту «вторую реальность» уже не только в литературе, но и непосредственно в русской жизни. В действительности ее сколько угодно там (хотя и затаенно), надо только иметь глаз.

Поэтому важно «схватить» концепцию (хотя бы относительную) «второй реальности»; ведь если понять ее, тогда этот план бытия можно будет легко увидеть даже в так называемой повседневной жизни. Постараемся ее «определить». Пожалуй, главная черта — некое выпадение из рациональной поверхности жизни. Я имею в виду, конечно, не «мистику» или «прозрения» и т. д. (это совсем другое), а именно выпадение в «пределах обыденной жизни», которое может происходить и с «обычными» людьми, хотя в России нет «обычных» людей, поскольку в каждом есть хотя бы маленький элемент русскости[40].