Россия. Век XX. 1901–1964. Опыт беспристрастного исследования

Третья женитьба Якова Иосифовича явно не могла порадовать какого-либо отца-большевика – будь он даже самым беззаветным юдофилом. Юлия-Юдифь выросла в семье одесского купца второй гильдии Исаака Мельцера, который после революции намеревался эмигрировать во Францию, приготовив для этой цели башмаки, в подметках которых были спрятаны ценные бумаги. Однако его арестовала ЧК… Не желая вести после исчезновения богатого отца скудную жизнь, Юлия-Юдифь вышла замуж за приятеля своего отца – владельца обувной фабрики (на дворе еще был нэп). Однако вскоре она бежала от мужа и стала танцовщицей в бродячей труппе. На сцене ее заметил сотрудник ОГПУ О. П. Бесараб и уговорил выйти за него. Бесараб служил при С. Ф. Реденсе, состоявшем в браке с родной сестрой жены Сталина; благодаря этому Юлия Исааковна познакомилась с Яковом Иосифовичем и в конце концов бежала от своего нового супруга (а не была «оставлена» им) к сыну Сталина – который, кстати сказать, был моложе ее.

Обо всем этом подробно повествуется в мемуарном сочинении дочери Якова Иосифовича и Юлии Исааковны – кандидата филологических наук Галины Яковлевны Джугашвили. Вполне понятно, что Сталин не мог быть в восторге от новой жены сына, к какой бы национальности она ни принадлежала. Но из вышеизложенного явствует, что Юлия Исааковна обладала незаурядным обаянием. И о состоявшейся в конце концов встрече своей матери с вождем дочь Юлии Исааковны рассказала следующее: «Она не сомневалась, что “старику” – понравится… Ма оказалась права. Все прошло отлично. “Старик” без конца шутил, кормил Ма с вилки и первый тост поднял в ее честь. Вскоре “молодые” получили уютную двухкомнатную квартирку недалеко от Садового кольца… Когда же наметилось мое появление, переехали снова, и на сей раз уже в огромную четырехкомнатную квартиру на улице Грановского»[544] (в «правительственном» доме).

Кстати сказать, Светлана Иосифовна, противореча своему же собственному утверждению о том, что бракосочетание Якова Иосифовича с Юлией Мельцер «вызвало недовольство отца», сообщает в той же своей книге, что «Яша» жил с новой женой и на «спецдаче» в подмосковном Зубалове, где регулярно бывал Сталин (цит. соч., с. 140).

Впрочем, о рассуждениях Светланы Иосифовны об «антисемитизме» Сталина речь пойдет далее, в главе, посвященной периоду конца 1940-х – начала 1950-х годов. Здесь достаточно будет сказать, что она, вероятнее всего, домыслила причину «недовольства» Сталина браком Якова Иосифовича, как говорится, задним числом, под воздействием внушаемых ее знакомыми конца 1950-х – 1960-х годов представлений о сталинском «антисемитизме». Ибо в свое время, 4 декабря 1935 года, тесно общавшаяся тогда со Сталиным М. А. Сванидзе записала в своем дневнике: «И(осиф)… уже знает о женитьбе Яши (на Ю. И. Мельцер. – В. К.) и относится лояльно-иронически»[545] (а не враждебно). Притом надо знать, что М. А. Сванидзе – жена родного брата первой жены Сталина (матери Якова Иосифовича) – еврейка (урожденная Корона).

Обо всем этом следовало сказать для того, чтобы стало ясно, как «пишет историю» Такер (и множество других авторов). «Недовольство» или, вернее, попросту «ирония» Сталина в связи с третьей (за всего несколько лет!) женитьбой его не очень, скажем так, уравновешенного сына на дочери арестованного ЧК купца, которая побывала скитающейся по стране танцовщицей и дважды «убегала» от законных мужей, преподносится как имеющий зловещее и «всеобщее» значение «антисемитизм», который-де выразился и в репрессиях 1937–1938 годов, – «величайшем преступлении века».

Р. Такер в таком случае должен был объяснить, почему в то время стало возможным следующее.

На рубеже 1930–1940-х годов, как убедительно показано в изданном в 1996 году исследовании О. В. Хлевнюка «Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы», «явно обнаружилась тенденция перемещения власти из Политбюро в Совнарком». Ко времени Отечественной войны Политбюро «как регулярно действующий орган политического руководства… фактически было ликвидировано, превратившись, в лучшем случае, в совещательную инстанцию» (c. 226. Выделено мною).

Это было очень многозначительным изменением, о котором еще пойдет речь. Но в связи с домыслами об «антисемитизме», якобы присущем в 1930-х годах Сталину и политике страны вообще (а об этом говорится отнюдь не только в сочинении Такера!), необходимо знать, что в 1938–1940 годах целый ряд евреев назначается на высшие посты в превращавшемся в средоточие власти Совнаркоме. Р. С. Землячка, Л. М. Каганович и Л. З. Мехлис стали в это время заместителями председателя Совнаркома (председателем был Молотов, а с 6 мая 1941-го – сам Сталин), пост наркома вооружения занял Б. Л. Ванников, наркома строительства – С. З. Гинзбург, наркома лесной промышленности – Н. М. Анцелович и т. д.