Россия. Век XX. 1901–1964. Опыт беспристрастного исследования

В. Левицкий сообщает о развитии событий следующее. Сначала он упоминает о том, что (цитирую) «1-й номер “Русского знамени” (газета Союза русского народа. – В. К.) вышел 27 ноября 1905 года со следующим программным заявлением от редакции: “…Довольно крови и насилий!”» (с. 397). Однако ровно через два месяца, сообщает В. Левицкий, «27 января 1906 года взорвана революционерами харчевня (вернее, чайная. – В. К.) “Тверь” за Невской заставой в Санкт-Петербурге, где в то время происходило заседание рабочих-черносотенцев; в результате 2 убито и 6 тяжело ранено (в их числе видный черносотенный рабочий Лавров), а всего 18 пострадавших… “Русское знамя” начинает свою погромную кампанию сразу после взрыва… Газеты посвящают этому событию несколько статей, в одной из которых говорилось: “Видно, силен Союз русского народа, если революционеры уже начали бросать бомбы в чайные заведения… Народ разыщет убийц!.. Пусть же сами пеняют потом на себя” (статья П. Булацеля). В таком же духе, – продолжает В. Левицкий, – пишется ряд статей и произносятся речи на похоронах убитых… Погромный тон черносотенных писаний слышится все явственнее. 29-го марта Аполлон Майков (сын поэта) угрожает на страницах “Русского знамени”: “Трепещите, когда народ русский станет плечом к плечу…”. Нет возможности перечислить все подобные угрозы и погромные призывы на столбцах черносотенных газет… После покушения на Столыпина – на Аптекарском острове (12 августа 1906 года; 27 человек убито, 32 ранено, в том числе дети. – В. К.) – Союз русского народа снова начинает говорить о народном самосуде» (с. 397, 409, 434.).

Из подобной риторики и был вылеплен «страшный» образ Союза русского народа («угрожает», «угрозы», «призывы» и т. п. – об этом «способе» запугивания «черносотенцами» уже не раз шла речь выше). В. Левицкий не мог привести ни одного факта, свидетельствующего об «организованных» Союзом русского народа погромах, ибо понимал, что было бы просто несерьезно, даже нелепо напрямую связывать взрывы у Невской заставы и на Аптекарском острове с событиями в далеких польских Белостоке и Седлеце (а других погромов после 1905 года не было) как якобы ответными акциями «черносотенцев».

Но суть дела, собственно, не в этом. Казалось бы, любой нормальный человек, прочитав рассуждения В. Левицкого, должен был прийти в состояние полнейшего недоумения: революционеры беспощадно уничтожали множество людей, а главным «обвиняемым» выставляется все же «Русское знамя», осмелившееся над могилами погибших всего только пригрозить убийцам неким грядущим народным возмездием. Но что поделаешь – таков уж удел «черносотенцев»: их слова преподносятся как нечто гораздо более опасное и жестокое, нежели бомбы революционеров.

Да и мало кто замечает, что само понятие «погром» было беззастенчиво переадресовано, – оно применяется не к действительным разнузданным погромщикам, а к мнимым. В 1905–1907 годах бесчисленные сокрушительные погромы устраивали вовсе не «черносотенцы», а красносотенцы. Тот же В. Обнинский свидетельствовал: «Фабрикация бомб приняла гомерические размеры… Мастерские бомб открываются во всех городах… Взрывалось все, что можно было взорвать, начиная с винных лавок и магазинов, продолжая жандармскими управлениями и памятниками русским генералам и кончая церквами» (с. 156) – не говоря уже о погромах тысяч дворянских усадеб.

Как констатировалось в предыдущей главе, «зафиксирован» только один случай, когда «черносотенцы» попытались применить бомбы (заложив их в дымоход квартиры Витте), но и тогда им пришлось прибегнуть к помощи обманутых ими революционеров…

И в высшей степени показательно, что В. Левицкий, поставивший задачу заклеймить «черносотенцев», смог – так как тогда, вскоре после событий, неловко было попросту фантазировать – обвинить их всего лишь в «угрозах»…

Но самое замечательное, пожалуй, состоит в том, что Союз русского народа не только не организовывал, но и никогда не «планировал», не «замышлял» противоеврейских погромов. Мне могут возразить, указав на наличие тех или иных тогдашних листовок, в коих можно усмотреть побуждение к погромам (о некоторых из таких листовок еще пойдет речь). Но отдельные безответственные экстремисты характерны для любого общества, находящегося в состоянии смуты. Что же касается самого Союза русского народа как организации, никаких действительных призывов к погромам от его имени никогда не было. Об этом, кстати сказать, неопровержимо свидетельствует и работа В. Левицкого: если бы прямые «черносотенные» призывы к погромам существовали, автор, вне всякого сомнения, привел бы их; но он процитировал только тексты, выражающие веру в грядущее возмездие, которое ожидает чудовищных революционных убийц.