Россия век XX-й. 1939-1964

Принципиально иное значение имело сотрудничество с врагом тех или иных людей в нашей стране, которая четыре года сражалась с этим врагом не на жизнь, а на смерть. Поэтому усматривать (как это делает Иванова) некое уникально бесчеловечное «ужесточение карательной политики» в том, что в нашей стране пособников врага отправляли в заключение, можно только с заведомо тенденциозной точки зрения, которая по сути дела продиктована стремлением в наибольшей степени очернить жизнь страны в те времена. Еще раз повторю: репрессии в отношении пособников врага в СССР были, если угодно, гораздо «законнее», чем подобные репрессии в той же Франции, которая ведь в целом покорилась в 1940 году новой европейской империи.

Нельзя отрицать, что репрессии в отношении пособников врага были в СССР нередко чрезмерно жестокими, но порожденная мировой войной жестокость имела место, как видим, вовсе не только в нашей стране, и попросту безнравственно применять пресловутый двойной счет (как поступают многие и «туземные», и зарубежные авторы), – счет, по которому то, что делается на Западе – как бы «нормально», а то, что у нас, – ничем не оправдываемая жестокость.

Как уже сказано, по политическим обвинениям было осуждено в 1946 – 1952 годах 490 тысяч человек, преобладающее большинство которых обвинялось в сотрудничестве с врагом; не исключено, что такое количество пособников врага (а даже Г. М. Иванова признала – хотя и в одной беглой фразе, – что политические репрессии были тогда направлены «в первую очередь» против тех, кто «сотрудничали с неприятелем») представится слишком уж громадным.

Но, как ни прискорбно, одна только «численность воевавших на стороне гитлеровских войск национальных формирований из числа народов СССР была свыше 1 млн. человек» (по разным подсчетам – от 1,2 до 1,6 млн.)340, – притом именно непосредственно воевавших на стороне врага, а не просто «сотрудничавших» с ним. Так что большое количество репрессированных за сотрудничество с врагом – вполне объяснимо…

Скрупулезный и истинно объективный исследователь ГУЛАГа В. Н. Земсков показал, что едва ли не большинство политических заключенных послевоенных лет принадлежало к тем народам, которые надолго оказались на оккупированной врагом территории страны (украинцы, прибалты, молдаване и др.)341 и имели, так сказать, полную свободу сотрудничества с врагом…

Это не значит, что в те годы вообще не было иных политических репрессий (и ниже о них еще пойдет речь), но по сравнению с довоенным временем масштабы таких репрессий очень значительно сократились, а кроме того (о чем уже сказано), кардинально сократилось количество смертных приговоров.

* * *

В связи с вышеизложенным нельзя не затронуть еще одну острую проблему – переселение («депортацию») на восток страны ряда народов, обвиненных в сотрудничестве с врагом, – начиная с издавна живших в России немцев, которые после 1917 года создали «Автономную советскую республику немцев Поволжья». Здесь опять-таки встает вопрос о «двойном счете».

Скажем, в изданном массовым тиражом в 1993 году трехтомнике под названием «Так это было. Национальные репрессии в СССР. 1919 – 1952 годы» Указ от 28 августа 1941 года о переселении немцев Поволжья толкуется как совершенно беспрецедентная акция, возможная лишь в нашей чудовищной стране и к тому же направленная-де именно против нации, то есть имеющая смысл геноцида342. Особенно неслыханно, мол, следующее (цитирую указанное издание «Так это было»): "Задолго до прихода оккупантов были приняты срочные ПРЕДУПРЕДИТЕЛЬНЫЕ (так и набрано – заглавными буквами. – В.К.) меры в отношении советских немцев Поволжья… Всех – на восток". Такова «грань нашей советской истории»343.

И ведь в самом деле враг подошел близко к Республике немцев Поволжья лишь спустя год, и «предупредительная» репрессия вроде бы может быть истолкована в плане «дикости» нашей «ненормальной» истории. Однако ведь после нападения Японии 7 декабря 1941 года на военно-морскую базу США на Гавайских островах, расположенных в 3500 км (!) от берегов Америки, было обращено сугубое внимание на лиц японского происхождения, живших в этой многоэтнической стране:

"19 февраля 1942 г. президент отдал распоряжение о водворении 112 тыс. таких лиц (имелись в виду все находившиеся в США. – В.К.) в специальные концентрационные лагеря (а не переселение их на запад страны! – В.К.). Официально это объяснялось угрозой японского десанта на Тихоокеанское побережье Соединенных Штатов. Солдаты американской армии при содействии местных властей быстро провели эту операцию. В лагерях был установлен жесткий режим"344.

Предположение о японском десанте на территорию США было совершенно безосновательным, а в СССР враг за два месяца, к 28 августа 1941 года (когда был издан указ о поволжских немцах), уже продвинулся на 600-700 км в глубь страны, и ему оставалось пройти примерно столько же до Поволжья… И ясно, что акция властей США была гораздо менее оправданной, чем аналогичная акция властей СССР.