Россия. Век XX-й (1939-1964)

Сам А. Бесси (также еврей) за свой «антиамериканизм» отсидел год в тюрьме, — вместе с другими его коллегами. В своей книге он говорит и о самом себе, и о десятках знакомых ему людей — в преобладающем большинстве евреев, — которые были так или иначе подвергнуты преследованиям (в частности, вынуждены были зарабатывать на жизнь под чужими именами и т. п.). Несколько из них покончили с собой, другие безвременно скончались и т. д.

Подобные и еще более тяжкие преследования испытали люди еврейского происхождения и в СССР, но они начались позже, чем в США — уже после создания Израиля, — и это весьма многозначительное различие, которое выразилось и в том факте, что СССР сыграл решающую роль в создании еврейского государства и сразу же полностью признал его, а США по сути дела препятствовали созданию этого государства и окончательно признали его лишь тогда, когда стало вполне очевидным «союзническое» поведение Израиля.

* * *

Могут возразить, что жестокая противоеврейская акция состоялась уже в начале 1948 года — за десять месяцев до того, как стал совершенно очевидным конфликт СССР и Израиля: в ночь с 12 на 13 января в Минске был убит художественный руководитель Государственного еврейского театра (ГОСЕТ), член Комитета по Сталинским премиям (он и приехал в Минск для ознакомления с театральными спектаклями на предмет выдвижения их на премии) С.М. Михоэлс.

Но, во-первых, господствующая ныне версия, согласно которой Михоэлс был убит по заданию Сталина сотрудниками МГБ, не обладает, как будет показано ниже, полной достоверностью. А во-вторых, если даже эта версия является истинной, необходимо еще и верное понимание того, почему или, как говорится, «за что» был убит Михоэлс.

Уже цитированный выше автор, А.М. Борщаговский, не раз писал о гибели Михоэлса и в своей изданной в 1991 году книге «Записки баловня судьбы» справедливо констатировал: «Открылся неограниченный простор для слухов, домыслов и легенд… И любой слух, любая, даже самая недостоверная, легенда основывалась на свидетельствах, полученных якобы из первых рук…»[440] И тремя годами позднее он так подвел итог: «Версии минского убийства с течением времени множились, писавшие о нем вступали в обидчивые споры, и только 44 года спустя газетная публикация, небольшая заметка „Ордена за убийство“, положила конец спорам»[441]. Речь шла о ставшей известной в 1992 году[442] «совершенно секретной» записке Л.П. Берии, адресованной «в Президиум ЦК КПСС тов. Маленкову Г.М.» с датой «2 апреля 1953 года».

В цитируемом сочинении Борщаговский привел эту сохранившуюся в архиве записку целиком и подверг ее определенному анализу. Выше говорилось о «странностях» хода мысли этого автора; они прямо-таки разительно проявились в данном случае. Ибо, с одной стороны, Борщаговский полностью принимает изложенную в записке версию гибели Михоэлса, а с другой — говорит о «лжи, которой пропитаны едва ли не все строки (выделено мною. — В.К.) этого письма в Президиум ЦК КПСС» (цит. соч., с. 8).

Далее Борщаговский напоминает, что «известно, как стряпались и „редактировались“ показания… на Лубянке, как следователи искажали протоколы допросов» и т. п., и даже констатирует, что то или иное слово, встречавшееся в «показаниях», излагаемых в бериевской записке, «никак не могло быть употреблено» теми лицами, которые будто бы дали эти показания[443].

Итак, утверждая, что записка от 2 апреля явно «состряпана», Борщаговский вместе с тем — вопреки логике — выражает полное согласие с основным ее «содержанием»[444].

В записке утверждалось, что в начале 1948 года Сталин дал указание министру ГБ Абакумову организовать в Минске убийство Михоэлса «под видом несчастного случая» — «наезда грузовой машины» — и поручить исполнение этой задачи первому заместителю министра генерал-лейтенанту С.И. Огольцову, министру ГБ Белоруссии (впоследствии — с октября 1951 года — зам. министра ГБ СССР) генерал-лейтенанту Л.Ф. Цанаве и заместителю начальника 2-го (контрразведывательного) Главного управления МГБ полковнику Ф.Г. Шубнякову; немаловажно знать, что начальником этого управления был тогда генерал-майор Е.П. Питовранов, который позднее, 3 января 1951 года, стал зам. министра, ведавшим контрразведкой, а Шубняков переместился на его пост (начальника управления).