Россия входит в Европу: Императрица Елизавета Петровна и война за Австрийское наследство, 1740-1750

Имел я уже случай говорить о Генерал-Прокуроре, коему должность его больше сообщает влияния, нежели всем Сенаторам вместе взятым; ни единой он возможности не упускает планы графа Бестужева расстроить, хотя по большей части и без успеха. Прочие Сенаторы разделяются между сими двумя Вождями Партий. Фельдмаршал Трубецкой и генерал Румянцев, коих в расчет нельзя принимать по причине возраста и немощности, адмирал Голицын, коего Канцлер сумел из посольства в Персии удалить, и генерал-поручик Голицын, человек умный и упорный, все одних мыслей с Генерал-Прокурором; князь Адуевский, человек небесталанный, принадлежал к противной партии, однако породнившись недавно с семейством Трубецких, переменил образ мыслей и с первым Министром рассорился. Зато сей последний числит среди сторонников своих генерала Бутурлина, человека ума посредственного, характера презренного, каковой тем только и славен, что шутовскими выходками Государыню забавлять умеет; князь Куракин умом и талантами наделен, но так предан пиянству, что затруднительно выбрать время, когда бы с ним о деле говорить; еще заседают в Сенате князь Щербатов, свойственник покойного графа Остермана, только недавно сенатором назначенный, и, наконец, Шувалов, нынче первому Министру помогающий как в делах сенатских, так и в интригах придворных. Сенатор сей всеми качествами русского царедворца обладает: податлив, хитер и лжив без меры. Шувалов сердечный друг графа Разумовского, жена же его к интригам еще более наклонна, нежели сам он, а у Императрицы числится в любимицах. С Канцлером были они на ножах, но милость Государыни врагов примирила. В конечном счете, положиться нельзя на сих людей; стоит перемениться обстоятельствам и их собственному интересу, как на другую сторону перебегают. Таковы характеры главенствующих особ в Сенате; о прочих, кои влиянием никаким не пользуются и лишь для виду там числятся, распространяться я не стану.

Дурное управление

Управление внутренними делами так дурно, что хуже быть не может. В Сенате, а равно в Коллегиях и в Губерниях совершается все по воле отдельных особ, через интриги и взятки. Дело самое справедливое без мзды не делается, так что стенает вся нация от бесконечных вымогательств и несправедливостей, однако до слуха Императрицы стенания сии редко досягают. Близстоящие великие употребляют старания, дабы жалобы сии от Государыни утаить, и мнит она, что счастливы ее подданные, они же между тем ропщут. Не следует, однако же, думать, что весь сей беспорядок исключительно от дурного выбора тех, кто дела вершит, проистекает. Обстоятельство сие беспорядок, конечно, умножает, но и то сказать надобно, что большая часть Коллегий устроены неудачно, бесчисленное множество бесполезных членов в себе содержат, бумаги бесконечные пишут по всякому пустяку, одним словом, лишней работы много производят, а оттого и действуют медлительно.

Синод

Синод, Петром I учрежденный после упразднения сана Патриаршьего, властью обладает, сходной с Сенатской, в делах духовных, и сила сего собрания велика или мала, смотря по тому, сколь суеверен Государь, на престоле восседающий. Нынешняя Императрица к священникам весьма милостива и возвратила им управление землями монастырскими, кое Петр I у них отобрать полагал нужным; отчего уменьшился нынче на полмиллиона доход казны. Кстати здесь сказать было бы о крайнем невежестве духовенства российского, об отвращении его от всех наук и о стараниях, кои предпринимает оно, дабы науки сии удушить в зародыше и нацию возвратить к первоначальному варварству; однако же боюсь я входить в излишние подробности и перейти спешу к предмету более любопытному.

Силы России