Россия: власть и оппозиция

Но возьмите все же, хоть бы забавы ради, любую книгу по истории эсэсовского движения — с 1945 года, — из числа тех, которые лежат на полках тех самых европейских магазинов, что там написано о неофашизме и его центрах. И тогда ответьте, прямо глядя в глаза: журнал «Элементы» — это не журнал неофашистского «Третьего Пути»? Это просто образовательное просветиздание, академическое по типу подачи информации? Я жду возмущенных откликов Дугина по поводу моих «гипербол» или «мнительности». По поводу моих «провокационных» или болезненных «подозрений». Я обращаю внимание на фигуру эсэсовца, держащего в руках земной шар на 17-й странице первого номера «Элементы». Я интересуюсь, кстати, читал ли Проханов другие, недугинские, журналы с тем же названием — «Элементы», — издаваемые в других странах, на других языках. А ведь Дугин, открывая свой журнал, прямо рекламирует, на первой странице, те, «братские» издания, давая фотографию с веером их обложек. Смею заверить, что те издания не скрывают своей неофашистской ориентации и не оставляют сомнений в том, что по отношению к ним «Элементы» Дугина — просто «дочерняя фирма». Нет, это вовсе не самодеятельный новый журнальчик (на добротной финской бумаге), подобно множеству возникающих ныне «проб русской журналистики». Речь идет о целом международном журнально-пропагандистском синдикате, щупальца которого успешно достигли патриотической Москвы, дав нам вместе с дугинскими «Элементами» и дугинским же журналом «Милый ангел» также и «Гиперборею», главный редактор которой (хоть дети за отцов и «не отвечают»), по случайному факту рождения, — сын полковника СС, черного мистика, руководителя изуверски-экспериментального центра «Аненербе» Зиверса, казненного по приговору Нюрнбергского процесса.

Но вернемся к отечественным, к русским «детям». Рекламируя в газете «День» дугинские «Элементы» (как и весьма специфические книги Дугина: «ЧИТАЙТЕ АЛЕКСАНДРА ДУГИНА!» — призывала газета, давая перечень этих идейно-экзотических книг), знает ли редактор, знают ли члены редколлегии этой яркой газеты, ну хотя бы русские поэты, прозаики, входящие в редколлегию, что означает (символизирует) само название — «Элементы»? А ведь это элегантно-научное слово восходит к сугубо тевтонской, орденской — впрочем, вплоть и до тамплиеров — алхимической традиции, вряд ли плодотворной для строительства российской государственности, вряд ли пригодной помочь в выборе правильного пути для России!

И заодно я спрошу, как относятся эти известные поэты и прозаики, да и политики, числящиеся в редколлегии «Дня», к «элементскому» (или «элементарному»?) тезису: «СССР — наследник третьего рейха»? Считают ли они, люди с высшим, видимо, образованием, что такой тезис приличен в академически нейтральном журнале?

Я-то предполагаю, что большинство лиц, причастных к изданию нашей популярной газеты «духовной оппозиции», а в особенности натуры художественные (как и сам А. Проханов), по своему простодушию, кругу творческих интересов вовсе не сосредоточены на эзотерической символике, и тем большим бедствием будет, если — не приведи Бог! — им, без вины виноватым, придется когда-нибудь всерьез отвечать за нечаянное соседство с «консервативным революционером» Дугиным. Отвечать уже не перед читателями, не перед русским патриотическим движением, а как раз перед злейшими врагами его, наточившими исполнителям-дугиным тот самый «топор», который Проханов близоруко считает моим оружием.

У меня много вопросов. И даже такой щепетильный (плод моего любопытства), как: почему промолчал на всю дугинщину и тириарщину, например, широко эрудированный И. Р. Шафарсвич, вышедший из редколлегии «Дня» в середине лета прошлого года по совсем иным причинам, связанным, так сказать, с «призраком коммунизма» на страницах этой газеты, но оставшись почетным автором се? Почему промолчал он, читающий зарубежную прессу и немало знающий не только о хилиастических, но, наверное, и прочих, орденских учениях?

Это дело, конечно, личное… Но похоже, выходит, что Дугин и его зарубежные соратники — кошмар только и именно моих ночей? Нет, сказать, что Дугин «кошмар моих ночей», я не могу. Допускаю, даже что он действительно влюблен в новопривозные идеи, любит метафизической любовью кровавый свой идеал, искренне и полно предан этим идеям. Ну и Бог с ним. Если бы не одурачивание читателей гипнотическим воздействием «красивых», а главное — загадочных слов. Если бы не — хотя бы и косвенная — ответственность непричастных лиц за чужую «мистическую» любовь. И, наконец, — если бы не А. Н. Яковлев и его окружение… Но тут я хочу прояснить свое отношение к демократам, которое некоторые понимают превратно, то попрекая меня в сотрудничестве с «оккупационным режимом», то иронизируя над моим отмежеванием от «демократических сил».