Россия времени Ивана Грозного

Позднее всю вину за смерть Ю. Глинского царь возлагал на бояр: «Наши изменные бояре… наустиша народ».³ Трудно, однако, поверить его словам. Грозный писал об этом спустя более 15 лет, в тот период, когда его взаимоотношения с боярами достигли крайней степени обострения.

Собравшись «вечьем», т. е. вспомнив исчезнувшую форму городского управления восставшие двинулись в Кремль. Юрий Васильевич Глинский, опасаясь народного гнева, спрятался в митрополичьем Успенском соборе. Его там нашли, избили, связали и «едва жива» выволокли из придела Дмитрия Солунского, а потом всем «миром» убили камнями на площади. Тело его было положено на торжище, как «осуженника». Таким образом, действия восставшего городского люда приобретали характер общегородского «вечевого» суда. Остальным Глинским удалось избежать расправы. Михаила, по-видимому, не было в Москве, а Анна спаслась бегством. Не обнаружив в Кремле других представителей ненавистной им семьи, черные люди направились ко дворам убитого ими князя Юрия, «людей княже Юрьевых безчисленио побиша и живот княжей разграбиша». Одновременно с людьми князя Глинского пострадали и дети боярские, недавно прибывшие из Северских городов^{7}.

По-видимому, 27–28 июня Москва была полностью во власти черного посадского населения. 29 июня движение приняло новые формы. «Многие люди черные» отправились в подмосковную царскую резиденцию — село Воробьеве, куда еще 26 июня Иван IV перебрался из самого центра пожара — с Арбатской улицы. Они двинулись «скопом», в полном вооружении — «якоже к боеви обычай имяху». Дело в том, что 26 июня прошел новый слух, будто Глинские подожгли Москву, «норовя приходу иноплеменных», т. е. крымского хана. Прибывшая в Воробьево вооруженная толпа испугала нововенчанного царя. «Узрев множество людей», он «удивися и ужасеся». Грозный писал даже, будто бояре «наустили были народ и нас убити». Через три года, вспоминая о событиях июня 1547 г., царь прямо говорил: «От сего… вниде страх в душу мою и трепет в кости моа и смирися дух мой».⁴ По-видимому, царь Иван не преувеличивал своих впечатлений от июньских событий. Однако особе монарха ничто не угрожало. Восставшие по-прежнему были настроены только против Глинских. Они считали, «будто государь хоронит у себя их». Царю и его приближенным удалось разубедить возбужденную толпу. Поддавшись уговорам царского окружения, черные люди ни с чем отправились восвояси. А еще через несколько дней Иван IV повелел произвести тщательный обыск. «Все повелевшие кликата», т. е. призывать народ к «возмущению», были захвачены и публично казнены.

Так закончилось движение посадских людей Москвы в июне 1547 г. Оно было первым в России XVI столетия массовым выступлением низов городского населения с программой защиты его от власти феодальной знати. Разгром движения обрек на временное бездействие верхи города, ускорил процесс сближения купеческой верхушки, в первую очередь московской, с царскими слугами.

Советские исследователи недавно поставили вопрос о двух путях развития экономики и социальных отношений России, которая в середине XVI в. могла пойти или по крепостническому пути или по пути развития зарождавшихся предбуржуазных отношений. Для центра страны вопрос был решен: усиление крепостничества и самодержавия там опиралось на прочные позиции светских и духовных феодалов. Иначе и быть не могло в условиях страны, где экономическая консолидация отставала от политической. Некоторая заторможенность экономического развития России была следствием более чем двухвекового ордынского ига.