Россия за облаком

— Какая стрельба? Я вчера утром уезжал, всё было тихо. Может, охотники?

— Хорошо, если так. Но вообще, вы поосторожнее, особенно если кто-то начнёт Савостиными интересоваться.

— Примерно как вы… — не удержался Горислав Борисович.

— Вот именно, как я. А вы в этом случае постарайтесь поставить меня в известность. Телефон я оставлю.

— С детства не любил играть в казаки-разбойники.

— Поймите, это не игра. Раз мы вас нашли, может найти и ещё кто-то. И он уже с вами цацкаться не станет.

— Кто? Мафия? Ей что, нужны гривенники, которые я из прошлого приносил?

— Не обязательно мафия. Скажем, явится не безобидный Тимурчик, а настоящие террористы. Кавказская война не стихала весь девятнадцатый век. И если какой-нибудь Шамиль получит современное оружие, я не возьмусь предугадать, что произойдёт.

— Я откажусь перевозить оружие.

— У них есть очень верные и мучительные способы заставить вас сделать что угодно.

— Всё равно ничего не получится. Ходить по времени — как песню сочинять — можно только добровольно.

— Хорошо, если так. То есть это нам хорошо, а вам — без разницы. Замучают — и все дела. С исламистами шутки плохи. Потому я и примчался, когда о Тимурчике услыхал. Испугался за вас. Хотя всё хорошо, что хорошо кончается. У вас какие планы на ближайшее время?

— Не знаю, — честно сказал Горислав Борисович. — Хочется бросить всё и уехать в деревню, но надо разбирать эту помойку.

— Знаете что, — предложил майор, — давайте сделаем так: мне сегодня всё равно ехать на базу, так я позвоню, чтобы мне машину сюда подогнали, сам тем временем помогу вам здешнее дерьмо по-быстрому выгрести, а потом подкину вас в деревню.

— Это очень далеко, — предупредил Горислав Борисович.

— Что я, не знаю? Бывал у вас в Ефимках… не так это и далеко, для бешеной собаки сто вёрст не крюк.

— Ну если вас не затруднит…

— Если бы затруднило, я бы не предложил.

Майор поднялся, прошёл в комнату, куда Горислав Борисович так и не осмелился заглянуть, распахнул окно и там.

— Н-да! Они тут весело жили. Бельё грязное стирать будете или выбрасывать?

— Выбрасывайте, всё выбрасывайте! — ответил Горислав Борисович, осторожно, кончиками пальцев, неся к мусоропроводу изгаженную окурками тарелку.

За полчаса Горислав Борисович перемыл посуду, а майор выгреб кучу грязи и вымыл пол. Горислав Борисович подумал мельком, что майор взял на себя самую грязную часть работы, чтобы между делом провести досмотр, но он тут же отогнал эту мысль. Главное — помощь; самому Гориславу Борисовичу было бы выше сил сдирать с постели заёрзанные простыни и выметать из-под кровати побывавшие в деле презервативы.

Машина, которую подогнал пожилой, очень гражданского вида шофёр, оказалась не милицейской «Волгой» и не иномаркой, а обычной «Ладой», правда, последней модели И скорость она держала такую, что становилось понятно: сто вёрст и впрямь не крюк. На трассе их пару раз останавливали, майор послушно тормозил, не выходя наружу, демонстрировал удостоверение, после чего гаишник козырял и отступал в сторону.

Никогда ещё Горислав Борисович не ездил в деревню с такими удобствами. Он-то привык ночь трюхать на поезде, да ещё и в общем вагоне, а потом трястись до Ефимок на круговом автобусе. А тут — раз! — и с доставкой на дом.

До поворота на Ефимки оставалось километров пятнадцать, когда в майорском кармане замурлыкал телефон.

— Слушаю, — скорости майор не сбавил, машина продолжала подминать последние асфальтированные километры. — Что значит — пропали? Ищите! Всех на ноги поставить! Землю ройте, но чтобы найти! Я скоро приеду, будем разбираться.

Горислав Борисович ожидал, что майор развернёт машину, а быть может, и высадит его посреди шоссе, но майор только прибавил скорость. Очень хотелось спросить, что случилось, но Горислав Борисович не решался и ждал.

— Доигрались! — зло бросил майор. — Савостины пропали.

— Куда?

— А это у вас бы спросить: куда они могли деться.

— Это смотря кто, Никита — человек взрослый, он может куда угодно умотать, хоть на Курилы. Колька тоже бойкий парень, он даже в Москву, не спросясь родителей, гонял. Вот Платон — этот без дела с места не стронется, а Фектя и вовсе за двадцать лет дальше райцентра не выезжала. Да вы у Шурки спросите, она уж точно дома — с ребёнком-то!

— Нету Шурки, и никого нет. Изба на замке.

— Как никого? А скотину они на кого оставили?

— Насчёт скотины — не знаю. Там сейчас наши люди работают, доедем — узнаем.

Телефон вновь мурлыкнул.

— Слушаю! Чёрт!… Анализы срочно! Чья кровь, чтобы немедленно! Знаю я, что нет данных о савостинской крови… Вы сначала выясните, это человеческая кровь или там баранов резали. Скотина Савостиных тоже пропала? Кстати, Александра недавно в роддоме лежала. Что, ей там анализов не делали?… Вот и действуйте.

Лицо у майора было такое, что Горислав Борисович пикнуть боялся.

— Значит, так, — твёрдо сказал майор. — Можете плакать, можете ругаться, но домой я вас не отпущу до тех пор, пока не буду уверен, что вам ничто не грозит.