Россия за Сталина! 60 лет без Вождя

С ЧЕГО БЫ начал Сталин сейчас?

Этот интересный и правомерный вопрос задавал мне в декабре 2009 года корреспондент газеты «Московский комсомолец», однако мой ответ, увы, не вошел тогда в окончательный текст интервью.

Очевидно, от меня ожидали, что я буду говорить о жестких мерах и т. д. А я сказал, что Сталин начал бы с того, с чего начинал всегда, когда сталкивался с кризисной ситуацией, – с изучения положения дел, со знакомства и совета с людьми, с подбора кадров.

А уж затем – с составления и обсуждения планов эффективного выхода из кризиса.

Конечно, сама жизнь потребовала бы от него жестких мер – не расстрелов, но массовых замен руководства, национализации, введения общественной цензуры и т. д.

Однако сегодня, имея возможность прямого разговора со страной с телеэкрана, Сталин каждую свою меру предварял бы, во-первых, ее публичным разъяснением. Он, собственно, так всегда и поступал, но – через печать, а телевидение дало бы ему и вовсе безграничные возможности!

Во-вторых же (и даже, скорее всего, не во-вторых, а во-первых), Сталин начал бы с прямого вопроса России – чего она хочет?

К чему ее вести?

И форма такого вопроса была Сталину хорошо известна, как она была хорошо известна в сталинской школе любому старшекласснику, изучающему учебник «Конституция СССР» (хотел бы я посмотреть, кто рискнет в «Россиянии» ввести в школьный курс дисциплину «Конституция РФ»).

Сталин все острые и наболевшие социальные вопросы вынес бы на Референдум. Тот, который впервые в истории России был предусмотрен сталинской Конституцией 1936 года и о котором трактует даже нынешняя конституция РФ.

Как я уже говорил, Сталин жил, думая о раскрытии всех созидательных возможностей мира.

А что же нынешние?

А нынешние (я даже именами их брезгую в заключительных строках моей книги о Сталине) живут не во имя чего-либо, даже – собственной гордыни, а всего лишь коптят небо .

О Сталине были созданы легенды и песни, а об этих?

И сказок о них не расскажут, и песен о них не споют…

Но самим фактом того, что они заняли место, и близко им по их калибру не подходящее, они живут, обеспечивая все более и большее замкнутие человека – в самом себе, в своих мелких страстях и страстишках, и в целом – замкнутие же общества…

А Сталин общество раскрывал, расковывал.

Он не раз ошибался – не ошибаются лишь боги, да и боги нередко ошибаются.

Он фатально, трагически ошибся в своей вере и надежде на то, что и без него Россия сможет справиться с новой руководящей кастой…

Но сам он всегда был не с кастой, а с народом, почему трудовой народ и рыдал по нему после его смерти, почему и чтит его по сей день.

В день похорон Сталина московские студентки – не из «элиты», а из народа, веселые образованные советские девчонки выли по Сталину…

Выли, словно их давно ушедшие из жизни неграмотные прабабки-крестьянки.