Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

А разного рода «амбиционеры» не только считали, что «следовало не колеблясь идти на риск свержения нынешнего руководства», но и подбирались к конкретным планам такой акции.

А ведь это была уже прямая государственная измена!

Не так ли?

Я взял пример Раковского, а можно было бы остановиться на Бухарине или Енукидзе, на Ягоде или Муралове — на любом крупном оппозиционере, левом или правом, с тем же выводом — об их все большем антиобщественном облике.

С рядом специфических нюансов все это было верно и для случая военных заговоров, объединяемых группой Тухачевского — Якира — Уборевича…

Перефразируя известное выражение Станиславского, все они любили не Россию в себе, а себя в России…

И к середине 30-х годов все они объединились на идее того или иного заговора — внешне против Сталина, фактически — против России.

РЕПРЕССИИ в руководящих слоях СССР лишь по времени совпали с массовыми репрессиями 1937–1938 годов в «низах»…

О причинах и тех и других репрессий уже сказано много верного многими, и я сам писал об этом не раз, поэтому, с позволения читателя, отошлю его к прошлым своим книгам (благо они «выложены» в Интернете).

Рекомендую и, например, сборник архивных документов, изданных в 2011 году Международным фондом «Демократия» под провокационным названием «Советская элита на сталинской Голгофе, 1937–1938».

Его тираж — всего 1000 экземпляров — делает его, правда, литературой «ограниченного ознакомления», а жаль. Внимательное изучение сводок важнейших показаний арестованных само по себе способно убедить любого объективного, взыскующего истины человека в том, что сравнение с Голгофой тут просто кощунственно.

Не Богу и не России служили почти все те, кто оказался лицом к лицу со следователями Лубянки в конце 30-х годов.

Из этого толстого тома (не единственного, к слову, по теме) приведу часть одного из показаний бывшего сотрудника 6-го отдела ГУГБ НКВД СССР Инсарова, касающуюся крупного чина ОГПУ-НКВД Леплевского:

«…Как показывает ИНСАРОВ, ЛЕПЛЕВСКИЙ ему говорил, что «НКВД СССР к нему предвзято относится, и поэтому надо быстрым ударом по верхушкам правотроцкистской и украинской националистической организации показать работу и спокойно окопаться со своими людьми на Украине». В этих целях была проведена ликвидация верхушек правотроцкистской и националистической организации, а низовка антисоветского подполья осталась почти нетронутой…»

Здесь раскрыта лишь одна из технологий только одного из карьерных «междусобойчиков», которые быстро и неизбежно перерастали в заговоры, взаимно переплетались — ведь все друг друга знали и объективно были антиобщественными и для России гибельными.

А Сталин?

А что — Сталин?

11 августа 1932 года, например, он писал Кагановичу:

«Если не возьмемся теперь же за выправление дел на Украине, Украину можем потерять. Имейте в виду, что Пилсудский (диктатор Польши. — С.К.) не дремлет и что его агентура на Украине во много раз сильнее, чем думает Реденс (председатель ГПУ Украины, в 1940 году расстрелян. — С.К.) или Косиор (Генеральный секретарь ЦК КП (б)У, расстрелян в 1939 году. — С./(.). Имейте также в виду, что в Украинской компартии (500 тысяч членов, хе-хе) обретается немало (да, не мало!) гнилых элементов, сознательных и бессознательных петлюровцев, наконец — прямых агентов Пилсудского. Как только дела станут хуже, эти элементы не замедлят открыть фронт внутри (и вне) партии, против партии. Самое плохое это то, что украинская верхушка не видит этих опасностей…»

Если кого-то спокойный тон Сталина, пишущего о таком, удивляет, то это — зря!

«На войне как на войне», и уж кто-кто, а Сталин это понимал.

ЦИФРЫ репрессий…

Ну, о «дутых» цифрах репрессированных писали тоже многие (в том числе, опять-таки, и я сам в своих прошлых книгах).

Попробуем еще раз кое-что оценить качественно, с привлечением минимальной статистики.