Россия: жизнь взаймы

Получая информацию СМИ о подобных инвестициях, мы попадаем под гипноз: «Раз причины капвложений политические, то нечего ожидать окупаемости и сомневаться в их целесообразности». Отчасти это справедливо. Политикой занимается высшее руководство страны. Оно обладает наибольшим объемом информации, знает стратегические намерения наших соседей. На основании этого формируется линия взаимоотношений с ними в политике и экономике. Но проблема нашей страны состоит в том, что у нас крайне ограничен набор инструментов для достижения наших политических целей. Газ стал практически единственным во взаимоотношениях с нашим главным соседом Украиной. Хозяйствующий субъект — Газпром, стал вершителем политики России. В начале века он принудил Ю. Тимошенко подписать договор на поставку газа Украине по очень высокой цене. В 2014 году соседу дали понять, что она будет вдвое снижена, если Украина примкнет к Таможенному союзу. Прогноз не оправдался. Под агрессивным воздействием США и ЕС Украина повернулась в их сторону, перестала вообще покупать у нас газ, добилась необоснованного признания ее претензий в Стокгольмском суде. Следовало бы помнить эти уроки. Но сейчас наши «ястребы» предлагают прекратить транзит газа через Украину. Заверяют, что это ослабит ее экономику, вызовет социальные конфликты, потерю интереса к ней со стороны ЕС. Они считают, что в этом случае Украина будет более покладиста во взаимоотношениях с Россией. Полагаю, что ястребы, ошибаются. Во-первых, при сложившемся уровне нашей экономики, близких к нулевым темпам роста ВВП мы не дождемся, когда в Украине сформируется протестный потенциал, способный изменить желание ее населения к сближению с ЕС. Недовольные жизнью группы украинцев будут «откачиваться» на работу в страны ЕС. Европа заинтересована с их помощью ослабить поток мигрантов с Африки. Во — вторых, снижение уровня жизни украинского населения будет сопровождаться ростом его агрессивности по отношению к нашей стране со всеми последствиями. В-третьих, ястребы, из-за ограниченного политическими амбициями кругозора, толкают нас на конфликт регионального характера, тогда как для нашей страны более актуальны задачи неизмеримо большего масштаба. Россия должна выиграть битву на рынке газа ЕС и в ближайшие 30 лет не только сохранить свою долю, но существенно ее приумножить при одновременном росте объемов поставки. Есть основания ставить задачу о доведении объема экспорта газа из России до 300 млрд. куб. м. Умеренной ценой газа мы должны способствовать вытеснению из топливного баланса ЕС огромного количества угля, минимизировать поставки СПГ из США и Арабского Востока, затормозить наращивание мощностей ВИЭ. Для ее решения у нас есть необходимые резервы мощностей по добыче газа и подачи его к границам России. Нам следует добиться высокого уровня независимости при его транспортировке во все «уголки» ЕС, включая те, которые связаны с СПГ. Заменой украинских трубопроводов на Северный поток и Турецкий поток, мы «меняем шило на мыло» — уходим от конфликтов с Украиной, но попадаем в существенную зависимость от Германии и Турции. Это более сильные партнеры, чем Украина. Прекрасно, что с ними у нас сегодня конструктивные отношения. Но в прошлом, они не всегда были «белыми и пушистыми» и для объектов со сроком эксплуатации 50 лет, это необходимо учитывать. Политически некорректно чрезмерно усиливать главного объединителя Европы — Германию, помогая созданию на ее территории распределительного пункта на объемы газа в 220 млрд. куб. м., равные половине годового потребления газа континентальной частью Западной Европы. В трубопроводных поставках газа в ЕС в будущем целесообразно опираться на всех имеющихся партнеров, сохранив мощности для транспортировки газа через Украину в объеме не менее 60 млрд. куб. м. Это можно оформить как подарок «нашему агенту влияния» в США — господину Трампу. В этом случае, суммарные мощности газопроводов составят не менее 270 млрд. куб. м. / год. Для атлантического побережья юга Европы целесообразно поставлять СПГ с Приморска и Ямала в объеме не менее 40 млрд. куб. м. Наличие некоторого избытка мощностей по транспорту в данном случае оправдано. Во-первых, оно будет способствовать развитию конкуренции между партнерами по транзиту. Во-вторых, следует учитывать, что переход на подводные газопроводы порождает большие риски выхода их из строя вследствие техногенных явлений или террористических актов.