Россиянин в Соединённом Королевстве

Когда верстался этот номер, мы получили дополнительные известия из Парижа. Один из наших информаторов опознал женщину, забившую в барабан в очереди на парижском рынке и тем положившую начало маршу на Версаль. Зачинщицей оказалась наша соотечественница, известная гражданская активистка Эверина Уолстонкрафт. Нет слов, чтобы описать наше возмущение её поступком. Мы призываем власти немедленно арестовать её, если она вернётся в Англию, и судить за преступления против человечности.

Домашнее задание №4: Бедная Лиз

To keep your marriage brimming,

With love in the loving cup,

Whenever you're wrong, admit it;

Whenever you're right, shut up.

Ogden Nash “A word to husbands”

Дорогой Пол!

Благодарю тебя за то, что ты сразу написал мне и избавил меня от страшного беспокойства. Отрадно знать, что с тобой всё в порядке. Я очень волновалась, потому что всё утро меня томили необъснимые предчувствия нависшей над нами угрозы. Только теперь я смогла разобраться в своих переживаниях, и мне кажется, что твои ощущения очень похожи на те, что испытала я. Хотя я не могу найти никакого рационального объяснения своему опыту, я опишу его тебе, не опасаясь неверия и насмешек, которые наверняка мог бы вызвать мой рассказ у людей, не испытавших сегодня того, что испытали мы.

Когда ты впервые упомянул русалок (и сейчас я уже не думаю, что ты сделал это по своей доброй воле, о чём я ещё скажу ниже), что-то внутри меня сжалось от безотчётного страха. Тогда я обратила всё в шутку, поскольку для страха не было никаких видимых причин. Много раз я гуляла у того живописного пруда, к которому ты привёл меня сегодня, и никогда не ощущала в нём ничего зловещего. Но сегодня всё было иначе. Когда я увидела такую привычную иву на берегу и водяные лютики на поверхности пруда, я столь же явственно увидела и лежащее в воде тело утопленницы (голова её лежала прямо под ивой, а подол платья колыхался между лютиками и цветами шиповника, спустившимися к воде). Я видела её только одно мгновение, но запомнила во всех деталях. Это была молодая девушка в платье, затканном золотыми и серябряными цветами, в руке её была гирлянда из асфоделей, анютиных глазок, маков и ромашек, точь-в-точь как на моей брошке. Глаза её невидяще смотрели в небо, рот был приоткрыт, распущенные волосы и цветы стелились по воде вокруг неё. Именно из-за цветов я и решила тогда, что образ девушки – это лишь игра моего воображения, навеянная атмосферой лесного пруда и моим украшением, но теперь я считаю, что это было предостережением свыше.

Поразительно, насколько человеческий разум способен отвергать все знаки, предупреждающие его об опасности, объясняя их естественными причинами. А ведь видение утопленницы должно было отвратить меня от дальнейшего пребывания в этом месте в то время, когда силы зла властвуют безраздельно. Пока ещё светило солнце, мы были в относительной безопасности, но с приходом грозы неведомая и недобрая сущность, каким-то образом поселившаяся в этом пруду, получила возможность управлять нами. Может быть русалки, о которых говорится в ваших легендах, как раз и олицетворяют собой эту потустороннюю силу, обитающую в водоёмах, и её незримое присутствие заставило тебя упомянуть русалок в разговоре со мной. Это было первым предупреждением нам, но мы не смогли его правильно истолковать.

Когда презрев все знамения, не замечая опасности, мы углубились в лес, загремел гром, как последнее предупреждение. Ты предложил вернуться домой, но увы, я не послушалась тебя. Меня как будто толкала вперёд та самая сила, которая обитала в пруду. Лишь добежав до поляны я поняла, что действую не по своей воле; страх объял меня, я больше не могла двинуться с места. Невозможно описать словами тот ужас, который надвигался на нас беспрепятственно и неотвратимо. Хотя в отличие от тебя я ничего не слышала, я всё равно чувствовала его приближение каким-то сверъхъестественным образом. Сердце моё забилось так, что готово было выскочить из груди, я хотела бежать без оглядки, но ноги мои как будто приросли к земле. Я даже не могла закричать, настолько властно овладела мной эта ужасная сила, лишив всякой возможности сопротивляться ей. Всё во мне трепетало, мне казалось, что душа моя отделяется от тела. Даже сейчас, в безопасности моего дома, я начинаю дрожать при воспоминании о пережитом на той берёзовой поляне.