Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы)

Ориентация на прошлое (в том числе на реставрацию довоенных монархических систем), сходство в занимаемом до войны общественном положении – все это создавало, на первый взгляд, благоприятную почву для сотрудничества венгерских политических деятелей и русских эмигрантов-монархистов. В документах мы часто встречаемся с лозунгом «восстановление трех держав в Центральной и Восточной Европе в своих прежних, довоенных границах». В самом начале 1920-х гг. Версальская система казалась нестабильной, часть политиков и военных была склонна считать, что достаточна одна смелая акция, и вся система мирных договоров рухнет. Именно в этот период и родились весьма фантастические планы сотрудничества немецких и венгерских кругов с русской эмиграцией. Будапешт в документах фигурирует как один из важнейших центров русских монархистов, сюда приезжали и весьма колоритные фигуры (Петр Глазенап, Василий Бискупский, Михаил Комиссаров), некоторые из них были приняты на самом высоком уровне, адмиралом Хорти или тогдашним премьер-министром графом П. Телеки, однако со временем эти встречи были перенесены на более низкий уровень, они, как правило, носили уже не официальный, а всего лишь частный характер².

Со стороны представителей белой эмиграции прозвучали предложения создать в Венгрии военные базы (Глазенап, Бискупский), учредить русский банк для эмиссии дореволюционных Романовских рублей (Комиссаров), и т. п.³ На начальном этапе контактов записи встреч, сводки, составленные чиновниками разных венгерских ведомств, нередко сопровождались выводом о том, что Венгрия заинтересована в поддержке хороших отношений с той или иной группой эмиграции, однако со временем эти выводы уступили свое место сомнениям, осторожности, подозрениям, скептицизму в отношении эффективности и целесообразности сотрудничества. В 1920 г. венгерское правительство свою поддержку ставило в зависимость от того, в какой степени эти группы пользуются доверием Врангеля, которого считали легитимным представителем русской государственности. С лета активизировалась тайная венгерская разведывательная деятельность в Крыму, но пока разведчики вернулись и представили свои донесения генштабу и правительству, было уже поздно, армия Врангеля уже была эвакуирована из Крыма⁴.

Военный представитель Врангеля в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев, генерал Артамонов Виктор Алексеевич в ходе переговоров с Анталом Мадьяри, советником венгерского посольства, не раз предлагал учредить в Венгрии официальное представительство Крымского правительства. В Будапеште было решено дать пока уклончивый ответ на это предложение. По мнению министерства иностранных дел, это, с одной стороны, было бы желательным, потому что таким образом в венгерской столице была бы постоянная миссия вместо различных «доверенных лиц», время от времени прибывающих и убывающих, относительно которых часто было сложно выяснить, кого они представляют на самом деле. С другой стороны, в Будапеште понимали, что из-за слабой материальной обеспеченности Врангеля, его представительство нуждалось бы в финансовой поддержке венгерского правительства. Возник вопрос: стоит ли в условиях послевоенного экономического кризиса, «при общеизвестном расточительном образе жизни русских», инвестировать средства в этот проект, можно ли извлечь политическую пользу из него⁵.

В октябре 1920 г. в Будапешт прибыл генерал Александр Иванов из окружения Врангеля. При отсутствии полномочий он мог вести беседы только с одним из офицеров связи в Министерстве обороны. В ходе этих переговоров он не скупился на комплименты в адрес венгерского правительства, провел параллели между судьбами Венгрии и России, подчеркнул общность их интересов. Венгрия счастлива, говорил он, что во главе страны стоит такой человек, как регент Хорти. «Возрождение Венгрии им всегда служило примером. Они сочувствуют борьбе венгров за свои старые границы… Ждут того момента, когда Венгрия снова будет сильной и независимой.» Иванов выразил пожелание, чтобы венгры назначили своего дипломатического представителя в Крым⁶. Эти предварительные зондажи не были прерваны падением Крыма, они, правда, при других обстоятельствах, но продолжались. В начале 1921 г. уже упомянутый Антал Мадьяри уведомил Дмитрия Николаевича Потоцкого, военного агента Врангеля в Белграде, о согласии венгерского правительства принять представителя Главнокомандующего Русской Армией в Будапеште⁷.