Российская экономическая система

В общем, оно было временным правительством лишь по названию, но по сути — настоящим, от которого требуется неизмеримо больше, чем от избиркома или временного управляющего обанкротившимся предприятием в ожидании нового владельца.

Не хватало опыта практической государственной повседневной работы — выработки стратегии и принятия тактических управленческих решений. Огромная сложность состояла и в том, что абсолютно коррумпированные государственные учреждения в условиях нараставшего двоевластия разлагались, и нужен был практический опыт и знания, как ими руководить и как их реформировать. Занять такой опыт у кого-то другого невозможно, а взяться ему было неоткуда.

Самодержавие, как известно, не позволяло сформироваться новой государственной управленческой элите. Ему изначально не нужен был демократический орган в виде Думы, посягавший на его полномочия. Дума, в которой находились все оппозиционные силы и из которой вышли февральские лидеры, была школой скорее красноречия, ораторского и полемического искусства, чем государственного управления. Она боролась за «ответственное министерство», имела даже примерный, сформированный в годы войны его список, но никогда на практике не формировала правительство, не делегировала в него своих представителей, не контролировала работу министров.

Впрочем, дело еще и в извращенности, лживости всей государственной системы: парламент, призванный представлять интересы общества был властью скорее словесной. Газеты много чего писали, но мало на что влияли. Правительство, не обладая достаточными волей и полномочиями, постоянно смотрело наверх, а там вместо государственного мышления и логики государственного управления были лишь интриги, неуемная корысть и распутинские «записочки».

В условиях авторитарной системы самодержавия не было эволюции элиты, ее роста, обучения самоуправлению. Не было взросления.

Неудивительно, что эта элита вела себя как подросток в период полового созревания, когда самостоятельность понимается прежде всего как преодоление «гнета» старших, но жизнь без старших вообще даже и не мыслится. Богатый протестный опыт не помогает тем, кто вдруг становится настоящей, взрослой властью. Неспособность действовать оправдывалась тем, что все, мол, потом решит Учредительное собрание с помощью законов, которое оно примет.

Для взросления было необходимо время — может быть, не очень большое. И кто знает, переживи Россия без тотальных потрясений еще год, наверное, она бы оказалась в почетном ряду победителей в войне и вышла бы на общий европейский путь в рамках разработанного деятелями Антанты версальского процесса. Это был бы нелегкий, драматический путь, но путь, скорее всего, без ГУЛАГА, а возможно, даже и без Гитлера, без Второй мировой...

Но раньше Учредительного собрания пришли большевики с их матерой зрелостью и опытом выживания в любых условиях, немецкими деньгами и решимостью захватить власть во что бы то ни стало, не останавливаясь перед такими «пережитками прошлого», как закон, мораль, человеческие жизни.

Вот деятелей такого рода самодержавная авторитарная система как раз хорошо воспитала и закалила! В условиях, которые заставляли вхолостую работать ответственно настроенных парламентских политиков, естественно повышалось значение маргинальных радикалов и популистов. Там, где недовольство растет, но не находит выхода в деле, там герой и вождь — тот, кто красиво может наговорить с три короба, громче всех кричит, дает простые и очень заманчивые обещания. А уж если он к тому же «пострадал от режима» — был в тюрьме, ссылке, вынужденной эмиграции, то его претензии вообще не знали границ и, как правило, абсолютно не совпадали со способностями к государственной работе. Репрессии, испытанные такого рода людьми, их не ослабляют, а «делают им биографию». И, надо сказать, политическую биографию заговорщикам, революционерам и террористам царский режим действительно сделал своей столетней традицией сугубо карательных и вместе с тем беспомощных попыток побороть это зло22.

Большевистская диктатура, несмотря на то что рождалась как власть, действующая от имени большинства народа, уже одним своим фактом существования развязала в стране Гражданскую войну и на многие десятилетия «заморозила» Россию кровью. Естественно, задачу эволюции власти она не решала, поскольку внутри себя не столько выращивала, сколько уничтожала. В первую очередь и почти без исключения — самостоятельных, инициативных, образованных, тех, кто на самом деле мог обеспечить стране лидерские позиции в мире не в плане силы и пролитой крови, а в смысле реального, естественного, а не деформированного, как случилось, развития страны.

Сравнивать сегодняшнюю Россию с Россией 90-летней давности на уровне буквальных аналогий — это, несомненно, более чем условность. Те, кто пытается это делать буквально, занимаются небезопасным «историческим пиаром». Но повод для аналогий и для такого «пиара» существует.