Российская империя и её враги

Франц Фердинанд (1863-1914) – австрийский эрцгерцог, племянник императора Франца Иосифа I, наследник габсбургского престола, Один из инициаторов аннексии Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины (1908). Выступал против удовлетворения требований южнославянских народов о независимости, за превращение Австро-Венгрии в триединое австро-венгеро-югославское государство. Убит в Сараеве Гавркло Принципом – агентом сербской националистической организации, что послужило причиной начала Первой мировой войны.

В июне 1914 года Конрад фон Хётцендорф, начальник Генерального штаба, писал, что надвигающаяся война может оказаться «безнадежной борьбой, но даже в этом случае она должна состояться, потому что такая древняя монархия и такая древняя армия не могут погибнуть бесславно». Это может служить образцом умонастроений, царивших в правящих кругах во время правления Франца Иосифа. В 1866 году считалось недостойным продать или уступить Венецию Савойскому дому без войны, но оказалось вполне приемлемым сделать это после того, как тысячи солдат полегли во время ее славной, но политически бессмысленной обороны- В самом начале своего правления в 1848 году Франц Иосиф заявил, что «наша гордость, наша страна и ее положение в Европе обязывают нас сражаться, а не искать компромиссов и не уступать территорию пьемонтскому врагу». В этом до некоторой степени можно усмотреть позицию великой державы. Авторитет государства, подразумевающий силу и мужество в жестокой борьбе за выживание, мог быть заработан только при наличии выраженного желания защищать свою честь с оружием в руках.

Конрад фон Хётцендорф Франц (1852-1925) – австро-венгерский генерал-фельдмаршал (1916), граф (1918). Провел реорганизацию армии, усилил артиллерию. Являясь главой так называемой военной партии, с 1907 выступал за превентивную войну с Сербией и захват Сербии, Черногории и Албании. Являлся одним из главных инициаторов развязывания Первой мировой войны, во время которой фактически руководил военными действиями австро-венгерской армии.

Кроме того, концепция чести, столь дорогая Францу Иосифу, отражала ценности и менталитет мужской части династической, аристократической и военной элиты, которая правила в Австро-Венгрии Габсбургов и в России Романовых. В 1914 году правители Австро-Венгрии считали, что их неспособность ответить всеми имеющимися силами на сербский афронт не только уронит их великодержавный статус, но и нанесет оскорбление их чести. Российская элита, со своей стороны, полагала, что ее честь будет оскорблена, если она оставит своего сербского сателлита наедине с австро-венгерской угрозой. С обеих сторон превалировала этика дуэли, в которой дворянин защищает свою честь, не задумываясь о персональном риске. Однако в дуэли между странами на карту было поставлено гораздо больше, чем жизни дворянской верхушки*

Разумеется, совершенно не удивительно, что представители австрийской и российской имперских элит разделяли одни и те же ценности и взгляды. Они происходили из одной и той же социальной и культурной среды, вели похожий образ жизни и делали похожую карьеру. Во всем, что касается образа мыслей и принятых норм поведения, они были плоть от плоти единого общеевропейского дворянского сообщества. Даже происхождение обеих элит во многом было схожим, И та и другая были потомками военных-дворян и землевладельцев, получивших свой статус благодаря подвигам на поле брани или монаршей приязни. Если в семнадцатом веке православный московский воин-придворный, интересы которого замыкались в тесном кругу изолированной России, жил в совершенно ином мире, нежели австрийский магнат со своими феодальными традициями и барочной контрреформатской культурой, то после 1700 года обе элиты попали под влияние Про-свещения и романтизма и стали лицом к лицу с угрозами революций, либерализма, демократии и национализма. Они читали те же книги, одевались в похожие одежды, примерно одинаково проводили время и непринужденно общались между собой на французском языке в модных салонах и курортах на всем континенте. К тому же обе элиты вынуждены были иметь дело с неизбежными последствиями роста современного бюрократического государства и с соревновательной логикой соперничающих великих держав, которая лежала в основе международных отношений в Европе.