Российская империя и её враги

Отчасти так случилось потому, что некоторые царские государственные деятели никогда не отказывались от старой стратегии альянса с местной аристократией и религиозными лидерами, полагая эту стратегию более надежной гарантией порядка и лояльности, чем умасливание крестьянства и русификацию пограничных территорий, Кроме того, правительственным структурам царизма в девятнадцатом веке была свойственна крайняя непоследовательность. Политика различных министерств зачастую проводилась без должной координированности, поскольку каждое министерство по-своему представляло себе, как следует управлять нерусскими провинциями империи. Министерство финансов было прежде всего озабочено бюджетом и экономическим развитием, поддержание порядка и политическая стабильность проходили уже совершенно по другому ведомству – министерству внутренних дел. Вопросы языка, культуры и национальной идентичности, которые в долгосрочной перспективе оказались решающими для будущего империи, находились в ведении административно гораздо более слабого министерства образования. Более того, в большинстве нерусских пограничных земель власть была в руках генерал-губернаторов, которые только формально подчинялись министерствам и могли обращаться напрямую к царю. Эти могущественные наместники – на Кавказе они были настоящими вице-королями – порой оказывали решающее влияние на политику в отдельных регионах. Впрочем, русскому царизму в этом вопросе можно и посочувствовать. Следует принять во внимание, что Российская империя состояла из огромного количества самых разнообразных народов и национальностей с очень разной культурой и уровнем социально-экономического развития. Любая попытка применить ко всем единую «гармоничную» политику была немыслима и могла иметь катастрофические последствия. Более того, сейчас уже нет никаких сомнений в том, что для имперских проблем в современную эпоху нельзя было найти простых и однозначных решений. И если русский царизм запутался в этих проблемах, то ничуть не лучше выглядели и все его имперские соперники. В главе 2 этой книги был рассмотрен ряд возможных ответов, которые имперские режимы могли дать на проблемы современной империи. Из них самым дерзким можно считать попытку создания новой, всемирной – или по крайней мере наднациональной – идеологии, на которую будет опираться имперское правление- Эта стратегия, к которой ближе всех подошел советский коммунизм, была немыслима для любого монархического и аристократического режима, включая царскую Россию. Более возможным представлялось утверждение традиционной наднациональной религии, но в этом отношении православие сослужило царям плохую службу, поскольку по своей сути оно было национальной, а не универсальной религией. Ислам мог связывать турок, арабов, курдов и боснийцев общей преданностью османскому султану. И хотя национализм в 1900 году в большей части империи Габсбургов был гораздо сильнее, чем в арабских или курдских владениях султана, тем не менее даже католичество могло играть более заметную роль в объединении национальностей в Австрии, чем православие в России.