Российская империя и её враги

Режим, в таких выражениях определявший свою миссию, неизбежно оказался весьма привлекательным для многих русских националистов. Когда к 1920-1921 годам стало ясно, что большевики намерены объединить под своей властью максимально возможное количество прежних царских территорий, это было с одобрением встречено даже в некоторых кругах белой эмиграции. Многим русским националистам импонировала и новая роль России в качестве лидера огромного мирового движения. Падчерица Европы, еще в 1914 году глубоко презираемая за границей как самая отсталая и варварская из великих держав, она стала лидером и воплощением прогресса. В 1921 году делегат Десятого съезда Коммунистической партии заявлял, что «трансформация России из европейской колонии в центр мирового движения наполняет сердца всех тех, кто был связан с революцией, гордостью и особым чувством русского патриотизма». Сталинская теория построения социализма в одной стране была оптимистическим предположением, что социалистическая модернизация может быть успешной в изолированной России, что эта модернизация пойдет по другому пути, отличному от пути капиталистического Запада, и что она сделает Россию более богатым и сильным государством. Быть современными, сильными и уважаемыми в мире, при этом не становясь простым подобием Запада, – об этом мечтали поколения националистов не только в России, но и повсеместно вне Западной Европы и Соединенных Штатов.

Однако революция не могла отменить географию. Россия все еще находилась между Германией и Японией. Еще в 1909 году царский военный министр Владимир Сухомлинов говорил французским союзникам, что любая крупная угроза с востока сильно уменьшит способность России контролировать германскую экспансию в Европе, К 1930-м годам Япония стала представлять собой еще более значительную угрозу, чем до 1914 года. Ее экономическая и военная мощь существенно возросла. В дополнение к 1930-м годам она правила в Маньчжурии и доминировала в Северном Китае. До 1914 года Япония была младшим союзником Великобритании, от чьей финансовой мощи она до некоторой степени зависела, Россия, будучи союзником Британии, имела мало оснований опасаться японской агрессии. Но в 1930-х годах Советская Россия уже отнюдь не была союзником Британии- Более того, и Япония уже никак не зависела от Британии, чья относительная международная мощь ослабла. Экономическая депрессия 1930-х годов сделала японскую политику более радикальной и усилила ее экспансионистские аппетиты в Азии. Малозаселенный российский Дальний Восток на короткое время после революции был оккупирован Японией, В 1930-х годах он снова оказался под угрозой со стороны японских армий, дислоцированных неподалеку – по другую сторону протяженной корейской и маньчжурской границы. Эта угроза стала наиболее опасной в 1938-1939 годах, как раз когда политический кризис в Европе достиг своей высшей точки. Бесконечные пограничные «инциденты» и два крупных сражения произошли между советскими и японскими войсками. Гитлер надеялся, что японские силы начнут наступление на север, на Сибирь, в то время как немецкие армии пойдут на восток, на Москву. Случись подобное, возникла бы серьезнейшая угроза самому существованию Советского Союза. Но озабоченные прежде всего нефтью, японцы предпочли наступление на юге против европейских колоний в Юго-Восточной Азии, втянув при этом в войну Соединенные Штаты и существенно ослабив шансы Германии на победу.

Сухомлинов Владимир Александрович (1848-1926) – военачальник, генерал от кавалерии (1906). В 1908-1909 годах – начальник Генштаба, ъ 1909-1915 годах- военный министр, в 1916 году арестован по обвинению в злоупотреблениях и измене, в 1917 году приговорен к пожизненному заключению. В 1918 году освобожден по старости; эмигрировал.

Однако при всей серьезности японской угрозы для Советского Союза германская всегда была значительно выше. Немцев было больше, чем японцев, германская экономика была более развита, и Германия могла найти для борьбы с СССР много потенциальных союзников среди малых государств Восточной и Центральной Европы. К тому же центры советской мощи – Московская и Ленинградская области, а также Украина – находились гораздо ближе к Германии, чем к Японии, и поэтому были более уязвимы именно с запада. Фактически даже новый Уральско-Западносибирский индустриальный район, развившийся в 1930-х годах, географически был ближе к Берлину, чем к Токио.