Российская история в лицах

Во второй половине XX в. многие советские ученые, изобретатели и инженеры, работавшие в военно-промышленном комплексе (ВПК), сожалели, что им не пришлось себя проявить в сфере гражданского производства. Но приоритеты определяла высшая власть в стране.

Мало кому известно имя Николая Васильевича Клеточникова (1846—1883). Он происходил из дворян. Болел туберкулезом, не смог завершить обучение в университете. Осенью 1878 г. предложил себя в качестве исполнителя террористического акта, но по заданию «Земли и воли» поступил на службу в Третье отделение, где получил доступ к секретным материалам политической полиции. Клеточников пользовался полным доверием начальства и в течение двух лет информировал революционеров о планах полиции, готовившихся обысках и арестах, раскрыл многих агентов полиции. Его арестовали в январе 1881 г., приговорили к смертной казни, замененной вечной каторгой. Клеточников умер в Алексеевском равелине Петропавловской крепости после голодовки протеста против жестокого тюремного режима.

Люди разного социального происхождения (их называли разночинцами), народники, как и многие современные россияне, хорошо знали теорию общественного договора. Отличие в подходе к теории общественного договора россиян начала XXI в. от россиян XIX в. заключается в том, что современная политическая элита через средства массовой информации в начале XXI в. внушает населению, что революция – это абсолютное зло. А народники в последней трети XIX в. еще помнили рассуждения Ж.-Ж. Руссо, Монтескье и других философов о том, что у народа есть право на революцию, на свержение тех, кто по «общественному договору» получил право на управление, но не справился со своими обязанностями. Народники считали, что в борьбе с зарвавшейся властью следует применять различные средства, включая террор.

России вряд ли приходится претендовать на то, что она является «родиной террора» (как и «родиной слонов»). Слово «террор» в переводе на русский язык означает «устрашение». В этом смысле террор являлся и является неотъемлемым элементом внутренней и внешней политики абсолютного большинства государств.

В Древнем Риме (позже у монголов) воины подразделения, струсившего и побежавшего от врага на поле боя, подвергались «децимации» – казнили каждого десятого. На «врагов народа» в Древнем Риме составлялись «проскрипции» – специальные списки, по которым любого «проскрибированного» можно было убить. С жестоких «террористических актов» начала свое правление княгиня Ольга. Террористическим был режим Золотой Орды на русских землях. Появилась практика заложничества. Орудием террора в руках Ивана Грозного стала опричнина. В XVII—XVIII вв. в застенках, на виселицах, плахах, кольях, кострах, подвешенные на крючья за ребро тысячами гибли не только фальшивомонетчики (им горло заливали расплавленным металлом), убийцы, воры, но и участники народных восстаний, старообрядцы, просто оболганные доносчиками люди. Убийство С. М. Кирова 1 декабря 1934 г. стало поводом для «большого террора», для «ежовщины». Любого, кто выступает против существующей власти, можно назвать террористом.

Народовольцы Желябов, Перовская, Кибальчич, Клеточников и другие не захватывали заложников, не воевали с безоружными женщинами и детьми, не получали деньги от зарубежных спецслужб и фондов. Их терроризм носил кустарный, примитивный характер. Их главным и единственным «ресурсом» была собственная жизнь. И они отдали свои жизни за лучшую жизнь для простого народа, за лучшее будущее для своей страны. Напрасно?

5.4.2. У истоков русского марксизма: Плеханов и Струве

На правом крыле Казанского собора в Санкт-Петербурге, над небольшим возвышением, которое словно предназначено для выступлений ораторов, сравнительно недавно находилась табличка, скромная мемориальная доска. Из текста можно было узнать, что с этого возвышения в 1876 г. на первой политической демонстрации в России первую публичную политическую речь произнес двадцатилетний молодой человек Георгий Валентинович Плеханов. Теперь мемориальной доски нет. Улица Плеханова переименована в улицу Казанскую. Имя Плеханова практически не упоминается в средствах массовой информации, да и специалисты-историки упоминают его крайне редко.

Между тем Плеханов был первым русским марксистом. В его переводах с немецкого языка уже на протяжении более чем века терминология, созданная К. Марксом и Ф. Энгельсом, живет в русском языке.