Российская история в лицах

Октябрьскую революцию А. Блок принял, пытался осмыслить в поэме «Двенадцать» (1918), в исследовании «Последние дни старого режима» (по итогам своей работы в комиссии по расследованию преступлений царского режима), в статье «Интеллигенция и революция». Можно утверждать, что революция вызвала у поэта творческий подъем и остро выявила его гражданскую позицию. В 1920 г. он – председатель Петроградского отделения Всероссийского союза поэтов. Он работал в Государственной комиссии по изданию классиков русской литературы, в репертуарной секции театрального отдела Наркомпроса, в издательстве «Всемирная литература» Горького. Суровые условия революционного Петрограда и болезнь, обострившаяся к концу Гражданской войны, вызвали у поэта глубокий творческий кризис и депрессию. Его долго не отпускали лечиться за границу и дали разрешение, когда уже было поздно.

Николай Степанович Гумилев (1886—1921) закончил свой жизненный путь в одном году с Блоком. Блок умер 7 августа 1921 г., а Гумилева расстреляли по «делу Тагацева», по обвинению в участии в контрреволюционном заговоре в том же августе 1921 г.

А. А. Блок.

Как и А. А. Блок, Н. С. Гумилев являлся одним из основателей акмеизма. Его сборник стихов «Чужое небо» (1912) относился к этому литературно-художественному направлению. Стихи Гумилева отличала изысканность и красочность языка. Кому-то эти стихи казались вычурными и высокопарными. В хорошем же публичном исполнении они воспринимаются как настоящая, высокая поэзия.

Н. С. Гумилев был необычным, талантливым человеком. Судьба свела его с другим не менее талантливым человеком – А. А. Горенко, больше известной под именем Анны Ахматовой.

Гумилев много путешествовал, в том числе по Африке. Он участвовал в Первой мировой войне, где неоднократно проявил отчаянную храбрость.

Никакого реального участия ни в каком заговоре против Советской власти Н. С. Гумилев не принимал. Он на протяжении всей своей жизни хотел оставаться вне политики, но знал, что какая-то подготовка к каким-то действиям против Советов происходит. Знал, но не донес. В 1921 г. за это расстреливали, невзирая ни на что. И талантливого поэта Николая Степановича Гумилева расстреляли заодно с талантливым профессором Таганцевым и другими людьми, не лишенными дарований.

В последние 20 лет немало написано о судьбах русской интеллигенции. Одни авторы считают, что вся русская интеллигенция погибла. Другие большую часть интеллигенции «отправляют» в эмиграцию. Ни то, ни другое не подтверждается серьезными расчетами и анализом. Большинство рассуждений, как правило, носит конъюнктурно-субъективный характер.

Начнем с того, что большей части российских интеллигентов было ехать некуда, не с чем и незачем. Если под интеллигенцией подразумевать лиц с дипломом о высшем и среднем специальном образовании, работающих по специальности и тем зарабатывающих себе средства к жизни, то таковых в послереволюционной России насчитывалось очень немного. К осени 1917 г. дипломы о высшем и среднем специальном образовании имели всего около 240 тысяч россиян. К интеллигенции в более широком значении этого слова относят до 1 миллиона человек. Большая часть рядовых учителей, врачей, офицеров, священников и т. д. была, безусловно, выбита из обычной жизни. Для многих в материальном отношении жизнь стала хуже, тяжелее, неопределеннее. Но ведь многие мечтали о переменах, когда студентами участвовали в сходках и демонстрациях, читали нелегальную литературу, пускали на ночлег бывших сокурсников, ставших профессиональными революционерами. Февральскую-то революцию практически вся интеллигенция встретила с восторгом.

Да, к удвилению многих большевики не только пришли к власти, но и смогли ее удержать в результате тяжелейшей Гражданской войны. Оказалось, что они никакие не немецкие шпионы, а самостоятельные, самодостаточные, фанатичные приверженцы мировой социальной революции. Переход к новой экономической политике показал, что большевики могут не только лезть напролом, махая шашками, но и вовремя отступить, пойти на компромисс.

Главное при определении своей позиции для большей части российской интеллигенции заключалось в ее патриотизме. Нельзя было бросать свою Родину, свой народ в трудную минуту. В этом духе русская интеллигенция воспитывала сама себя на протяжении нескольких десятилетий.

Мне голос был. Он звал утешно,
Он говорил: «Иди сюда,
Оставь свой край глухой и грешный,
Оставь Россию навсегда.
Я кровь от рук твоих отмою,
Из сердца выну черный стыд,
Я новым именем покрою
Боль поражений и обид».
Но равнодушно и спокойно
Руками я замкнула слух,
Чтоб этой речью недостойной
Не осквернился скорбный дух.