Читаем Российская история в лицах полностью

Никону удалось перенести все тяготы заточения и пережить царя Алексея Михайловича. Низложенный патриарх даже получил некоторое моральное удовлетворение. Алексей Михайлович незадолго до своей смерти попросил у бывшего наставника прощения, но Никон ему отказал.

Умер Никон в Кирилло-Белозерском монастыре, но похоронен был в Новом Иерусалиме, который сам отстроил в бытность патриархом. Через 19 лет после смерти Никона умер десятый по счету патриарх Адриан, но Петр I не спешил подыскивать кандидата на патриарший престол. Он просто упразднил сам престол и создал Святейший синод для управления делами церкви. Огосударствление Русской православной церкви было осуществлено в самой жесткой форме. Об амбициях Никона русское духовенство вспоминало вплоть до 1917 г., когда патриаршество было восстановлено.

3.5.4. Аввакум Петров: смерть за идею

Глава старообрядцев протопоп и писатель Аввакум Петров представляет собой редкий тип в жизни и истории. Его можно назвать фанатиком идеи, «невольником чести» или «упертым» еретиком.

Его родителями были нижегородский сельский священник Петр и его жена Мария. Аввакум также начинал сельским дьяконом, а затем священником в селе Лопатищи. В 1647 г. он вступил в конфликт с местным начальством и в первый раз бежал в Москву. Он выступал с проповедью строгого соблюдения нравственных законов христианства, восстановил против себя духовенство и мирян, которые его жестоко избили. Добрался до Москвы, где служил в Казанском соборе.

В 1652 г. Аввакум перешел свой «Рубикон» – выступил против реформ патриарха Никона. Он, лишившись места, стал проводить «альтернативные» богослужения. В августе 1653 г. его арестовали, заключили в подземелье Спасо-Андроникова монастыря, где морили голодом и били за верность старообрядчеству.

Его с семьей сослали в Сибирь и определили протопопом Вознесенской церкви в Тобольске. Однако он продолжал гнуть свою линию, чем восстановил против себя прихожан и администрацию. На него пять раз говорили «слово и дело государево», то есть попросту доносили «куда следует».

В конце июня 1655 г. он был сослан в Якутский, затем в Енисейский острог. Дальнейший путь Аввакума и его семьи лежал в Забайкалье, в Даурию вместе с отрядом воеводы А. Ф. Пашкова. Пашков притеснял Аввакума, а его жена и сноха помогали. В 1664 г. Аввакум вернулся в Москву, проведя в сибирской ссылке 10 лет и 8 месяцев.

Трудно перечислить все вехи трудной жизни Аввакума и его семейства. Он упорно продолжал отстаивать необходимость восстановления дониконовских церковных обрядов, а его с таким же упорством вновь и вновь отправляли в «места не столь отдаленные», мучили нуждой и голодом. Почему сразу не убили? Почему Аввакуму удавалось столь долго вести неравную борьбу?

На эти вопросы официальная и старообрядческая церкви дают совершенно разные ответы. 13 мая 1666 г. по решению церковного собора Аввакум был расстрижен и предан церковному проклятию. 17 июля 1667 г. его вместе с «расколоучителями» А. П. Лазарем, Епифанием, Федором, протопопом Никифором осудили и предали анафеме. Последующие годы он провел в «земляной тюрьме» города Пустозерска. Для правящей церковной элиты было, по-видимому, принципиально важно сломать морально, духовно мощного харизматического лидера «старообрядчества».

Но сила духа и, возможно, состояние здоровья позволяли неистовому протопопу стоять на своем. В период пустозерского заключения он писал многочисленные челобитные, письма, послания к царям Алексею Михайловичу и Федору Алексеевичу, к царевне Ирине Михайловне, боярыне Ф. П. Морозовой и другим адресатам. Аввакум написал «Житие». В общей сложности известно свыше 80 его произведений. Послания Аввакума распространялись по России, оказали влияние на участников Соловецкого восстания 1668—1676 гг. Вся последующая российская история, в том числе и XX в., показала огромную силу самостоятельной мысли, выраженной в яркой, образной форме. «Что написано пером, того не вырубишь топором», – говорит русская пословица.

Однако топором можно прекратить деятельность любого бунтаря, любой оппозиции. «Нет человека – нет проблемы!», – убеждены многие в нашей стране.

Церковный собор 1681—1682 гг. принял решение, и 11 апреля 1682 г. Аввакум Петров вместе с Лазарем, Епифанием и Федором были заживо сожжены в срубе в Пустозерске.

В истории Аввакума на втором плане остается его жена, которая прошла с ним через все испытания. Дочь кузнеца Анастасия Марковна прожила долгую жизнь (1624—1710). Вокруг жен декабристов, которые не перенесли и тысячной доли мучений, выпавших на долю Протопоповой жены, давно создан романтический ореол. А дочери кузнеца не повезло: супруг не сориентировался в обстановке. Зато остался в истории.

3.6. Творцы русской культуры

3.6.1. Первопечатник ли Иван Федоров?

Перейти на страницу:

Все книги серии Знаки истории

Всемирная история в лицах
Всемирная история в лицах

Книга представляет собой историческую галерею наиболее важных персонажей мировой истории. Первые лица государств от Рамзеса II до В. В. Путина, полководцы от Ганнибала до Георгия Жукова, деятели культуры от Аристотеля до Билла Гейтса, выдающиеся женщины от Клеопатры до Мэрилин Монро, герои и антигерои мировой истории от Герострата до Гитлера впервые объединены под одной обложкой и представлены ярко и зримо. История человечества, показанная через судьбы людей, становится ближе, понятнее, достовернее. В отличие от разнообразных справочников и изданий типа «100 великих правителей» данная книга открывает перед читателем широчайшую панораму мировой истории. Книга поможет вам привести в порядок свои исторические познания и многое понять в окружающей жизни.

Владимир Валентинович Фортунатов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука