Российская литературная премия-2022. Том 1

Все характеристики я всегда сочинял сам себе. Никто не соглашался их писать, но соглашались подписывать, намекая на сувенир «оттуда». Сразу подписал секретарь комсомольский, мой однокурсник. Партийный секретарь велел привести к себе комсомольского. На очной ставке тоже подписал. Ректор мрачно прочитал мою характеристику и сказал, что не подпишет никогда. Я не сдавался: итальянский коммунист приезжал ко мне, а я не могу? Почему и есть ли такой закон? Он тоже не сдавался. Всё-таки ректор. Позвал моих подписчиков, а меня выставил за дверь. Кричал он там громко и грозно. Грозил им всеми небесными карами, если я не вернусь оттуда. Я стал уже терять надежду, но услышал голоса подписчиков: «Он честный!», «Он надёжный!», «Он вернётся!» Меня позвали в кабинет и дали подписанную характеристику. Секретарша крикнула вслед о необходимости печати, я дал ей поставить печать и убежал.

Следующий шаг заключался в заполнении бланков и анкет с заявлением от Крыма в столицу СССР. Выдержал и это. Выдержал даже истерику дамы-чиновницы в нотариальной конторе, где надо было заверить перевод приглашения с итальянского на русский. Она кричала, что её даже в Болгарию не пустили, а она меня должна пускать в Италию, а её за это «посодють»…

И мне её было не жаль. Я ожесточился в этих канцеляриях, где главной задачей было одно: во всём отказывать разным просителям и заявителям, которые с собой ничего не принесли! И я ничего не приносил. Но всё равно своего добился и поехал в гости в Италию. А нотариальная чиновница так и осталась сидеть в своём кабинете, не посетив даже Болгарию.

В Киеве меня ждали билет Киев – Рим – Киев за 123 рубля и ночной поезд в иной мир. На границе за свои 150 рублей я получил 96 тысяч лир и 50 марок ФРГ. Это целое состояние! Мне объяснили в ОВИР: из-за разницы курса рубля у нас и «там» 150 рублей становятся раз в двадцать дороже. Однако если «там» обменять 150 «рэ» – они станут в двадцать раз дешевле. Но я ничего не понял.

Мне очень понравилась дорога после Венгрии, где было всё как у нас. Вот Югославия была совсем другая. Это была Хорватия! Край ухоженных пальметных садов, где низкорослые яблони просто увешаны гроздьями румяных плодов. Ветви яблонь подпирались аккуратными подпорочками. В сёлах стояли добротные коттеджи с припаркованными иномарками, а позади домов – аккуратные сарайчики, возле которых под черепичными крышами – открытые хранилища кукурузы, сложенные рядами за железной сеткой. Кукуруза не мокла и постоянно проветривалась, что не допускало поселения мышей и прочих хомячков да сусликов. Жадный народ эти хорваты. Бедная мышка на морозе должна грызть холодную кукурузу, которую и в норку не утащить из-за железной сетки!

В своём двухместном купе я ехал один до самого Загреба и потому сидел в полосатой пижаме. Это вызвало гомерический хохот у стайки ребят за окном на станции. Они прыгали, орали «пижама-пижама» и показывали на меня пальцами. Что их развеселило, я не понял, но пижаму переодел. Стоянка в Загребе аж три часа. Проводник разрешил пассажирам прогулку по городу. Красивый, однако, город Загреб, столица Хорватии. Итальянцы называют их иначе: Кроатия и Загабрия. Может, оно и благозвучнее, что так важно для итальянцев. Хотя называть Москву «Моска» не слишком красиво, к тому же так они зовут муху. С чего вдруг?

В Венецию мы прибыли уже ночью. Пассажир из соседнего купе мне сразу предложил сбегать окунуть руку в большой канал, как предлагает традиция. Я побежал. Стоянка всего ничего, двенадцать минут. Прибежали. Сосед сразу и сунул руку в воду, а я остерёгся. Вода мутная, в ней полно каких-то бумажек, соломинок и непонятно чего. Еле успели добежать обратно. Нетушки! Больше я не бегун руки мочить. Ранним серым утром поезд прибыл в Рим, а вернее, в столицу Италии, Рому. А мне надо в Неаполь, по-здешнему Наполи. Поезд туда ходил допотопный, с широкими деревянными скамьями. Масса народа бегает во все стороны. Чернявые худые парни в бархатных узких брючках и кружевных рубашках с длинными рукавами. И почти у каждого транзисторный проигрыватель с итальянскими песнями, которые в моде именно сегодня. А в тот день в моде была песня «Красные розы» Массимо Раньери, и звучала она из всех проигрывателей: «Я купил тебе сегодня красные розы, чтобы ты поняла, как я тебя люблю…» («Розэ россэ пэр тэ окомпрато стасэра»).