Российская преступность. Кто есть кто?

В контракте о «крыше» не всегда говорится о том, какие условия банда поставит фирме в дальнейшем. Например, отмывку собственных денег или использование фирмы как прикрытия нелегального бизнеса. Бизнесмен может также стать и «кабанчиком». Банда помогает ему скопить значительные капиталы. Иногда вкладывает и часть своих денег, привлекает другие фирмы. Когда проект близится к завершению, помогают поместить деньги на номерной счет в Швейцарии. Код известен только самому бизнесмену и главарю банды. Все. «Кабанчик» готов для убоя.

Продолжают совершенствоваться различные схемы отмывки «грязных» денег, их конвертации и перевода на заграничные счета. Вот одна из самых распространенных манипуляций – 9 контролируемых банков (иногда – «добровольно», иногда – под дулами) выдают межбанковские кредиты десятому. Он производит конвертацию и по липовому контракту переводит деньги за кордон. Иногда этот «десятый» привлекает и средства вкладчиков. Затем он лопается, а руководство разъезжается. В стране действуют сотни таких банков и АО.

Сперва в Санкт-Петербурге, а потом и в других крупных городах наметилась новая организационная перестройка криминалитета. Банды начинают объединяться, создавая «синдикаты» (сообщества). В каждом сообществе – 4–5 банд, в банде – 2–3 группы, в группе – 2–5 звеньев, в звене – 2–5 бригад, в бригаде – 5-10 человек. Рядовые бойцы (теперь их чаще называют «стрелками») иногда даже не знают имени своего «авторитета». В «синдикатах» имеются «агенты», «разведка» и «информационный центр». Через сообщество банды контактируют с «законным» миром, имеют прямой выход на высокое начальство.

Еще одна тенденция – появление банд, целиком состоящих из бывших (а то и нынешних) милиционеров и представителей других силовых ведомств. Как правило, они камуфлируются под охранные бюро. В 1993 году был приговорен к расстрелу офицер милиции А. Макеев, руководитель банды «Белый крест». Милиционеров приглашают и как специалистов. Уголовники именуют таких перебежчиков «оборотнями». Впрочем, этот термин вошел в обиход и самих правоохранителей. Конструктивному сотрудничеству, взаимовыгодному партнерству милиции и мафии посвящена отдельная глава этой книги.

Воры и «зрелые», понимая, что проигрывают, начинают воздействовать на неофитов. Витя Калина (Виктор Никифоров), профессиональный преступник новой формации, выступал как сторонник всеобщего братства воров. Миротворца из Вити не получилось – его убили 8 февраля 1992 года выстрелом в затылок. Это убийство послужило стартовым выстрелом для «битвы за Москву».

Апрель 93-го – Глобус, через три дня после него – Рэмбо (Анатолий Семенов), июнь – Сво (Рафик Багдасарян), август – Амиран Квантришвили и Федя Бешеный, ноябрь – братья Пипия (грузинский мафиозный клан), апрель 94-го – Отари Квантришвили. Неполный список самых именитых жертв одного года этой войны. Погибшие исчисляются сотнями. Задействованные бойцы – тысячами.

Некоторые авторитеты стали продавать имя. Банда может называть себя, скажем, малышевской (Малышев – лидер крупнейшей группировки города на Неве) или солнцевской при условии, что «крестные отцы» будут получать часть прибыли. Впрочем, появляются и обыкновенные самозванцы. Даже сами бандиты не всегда могут отделить «зерна от плевел» – настолько разрослись, разветвились мафиозные кланы.

Наряду с войнами происходят скрещивания и пересечения, стирающие границы между антагонистами. Банды нанимают старых воров – в советники и «третейские судьи». Некоторые воры, отрекшись от «Кодекса», становятся авторитетами в новых бандах. Кровавые разборки начала 90-х между «славянами» и «черными» («зверями») сменились худым миром. Похоже, пагубность и бессмысленность затяжных межнациональных конфликтов на «контролируемых» территориях «крестные отцы» поняли гораздо раньше федеральных властей. «Чеченцы» начинают сотрудничать со «славянами» в борьбе против «грузин», а сама «чеченская община» (крупнейшее криминальное образование Москвы) становится многонациональной.

Стираются и другие границы. Правоохранителей приглашают на «стрелки» уже не для «подставки» противоборствующей банды. Но в качестве полноценного участника переговоров о переделе сфер влияния. Крупные новые бандиты все меньше отличаются от новых русских и по стилю жизни, и по роду бизнеса. В газетах появляются апологетические статьи о честных бизнесменах Сергее Михайлове по кличке Михась (главе солнцевцев) и Акопе Юзбашеве по кличке Папа (главе пушкинской группировки). Адвокаты мафии (теперь у каждого вора или «авторитета» есть личный адвокат, а то и целая адвокатская контора) под лозунгом борьбы с преступностью на деньги «общака» баллотируются в Госдуму (как погибший весной 97-го г-н Лобанов). Стирание границ между криминалитетом и обществом – пожалуй, один из самых страшных процессов. Но уже, похоже, необратимый. Как метко заметил во врезе к одной из моих статей главный редактор «Криминальной хроники» Леонид Шаров, сакраментальный отечественный вопрос «Что делать?» приобрел характер исторического всхлипа.