Российская психология в пространстве мировой науки

В конце XX века то обстоятельство, что прогресс человечества не обязательно предполагает прогресс человеческого индивидуума, стало очевидным и перешло в область стереотипов общественного сознания. Популярным сюжетом «ужастиков» стало превращение людей в монстров-мутантов и т. п. безумными учеными, стремящимися к прогрессу.

Вопрос о возможной расплате человеческого индивидуума за прогресс человечества, порождающий неразрешимые и мучительные противоречия в общественном сознании, непосредственно относится к предметной области психологии, зона практических применений которой находится на пересечении потенциально противоречивых интересов индивидуума и общества. Рефлексия по поводу имеющих здесь место противоречий порождает «методологические комплексы» и ощущения сомнительности прогресса психологической науки.

И еще один, пятый в нашем анализе, источник сомнений в прогрессе психологии, еще один разлом общественного сознания кажется необходимым затронуть. Данная проблема среди уже названных кажется наиболее новой, порожденной последними событиями в развитии мировой цивилизации. Она также непосредственно относится к вопросу о месте и роли культуры в обеспечении перспектив человечества. В 1984 г. М. К. Мамардашвили писал: «…среди множества катастроф, которыми славен и угрожает нам XX в., одной из главных и часто скрытой от глаз является антропологическая катастрофа, проявляющаяся совсем не в таких экзотических событиях, как столкновение Земли с астероидом, и не в истощении ее естественных ресурсов или чрезмерном росте населения, и даже не в экологической или ядерной трагедии. Я имею в виду событие, происходящее с самим человеком и связанное с цивилизацией в том смысле, что нечто жизненно важное может необратимо в нем сломаться в связи с разрушением или просто отсутствием цивилизованных основ процесса жизни» [Мамардашвили, 1992, с. 107]. В чем же заключаются та антропологическая катастрофа, которой опасается М. К. Мамардашвили?

На мой взгляд, в психологическом аспекте речь в его статье идет о совершающемся отрыве «поля значений» от «поля смыслов» в процессе того, что сейчас называют виртуализацией современной цивилизации [Иванов, 2002]. Виртуализация общества, в 80-е годы лишь едва наметившаяся как тенденция, а теперь ставшая очевидной реальностью, – это радикальная трансформация способа существования нашей цивилизации, порожденная развитием компьютерных технологий (прежде всего технологий виртуальной реальности) и проникновением их во все сферы жизни общества. Процессы производства и потребления приобретают характер «дискурса» знаковой манипуляции. В условиях массового производства и массового потребления товар – это прежде всего знак. Социальный статус товарного знака определяет, каких денег стоит вещь, а не ее реальные свойства и не затраты труда. «Знаки» не обмениваются больше на «означаемое», они замкнуты сами на себя, человек имеет дело уже не с вещью, а с симуляцией (изображаемым). Общение в виртуальном мире происходит не между реальными личностями, с их реальными статусами в общей, разделяемой, реальности, а между выдуманными, изображаемыми, героями, становится знаком реального в ситуации утраты самой реальности.