Российская психология в пространстве мировой науки

Следующее важное для психологической концепции личности положение состоит в том, что любое внешнее воздействие действует на индивида через внутренние условия, которые у него уже сформировались ранее, также под влиянием внешних воздействий. Раскрывая это положение, С. Л. Рубинштейн отмечает: «Чем «выше» мы поднимаемся, – от неорганической природы к органической, от живых организмов к человеку, – тем более сложной становится внутренняя природа явлений и тем большим становится удельный вес внутренних условий по отношению к внешним». Именно это методологическое положение, выведенное С. Л. Рубинштейном, делает понятным хорошо известную формулу: «Личностью не рождаются – ею становятся». Действительно, каждый вид психических процессов, выполняя свою роль в жизни личности, в ходе деятельности переходит в свойства личности. Поэтому психические свойства личности – не изначальная данность; они формируются и развиваются в ходе деятельности.

Итак, для понимания психологии личности, с точки зрения С. Л. Рубинштейна, становятся важными следующие положения [Психологическая… 1997]:

1) психические свойства личности в ее поведении, в действиях и поступках, которые она совершает, одновременно и проявляются, и формируются;

2) психический облик личности во всем многообразии ее свойств определяется реальным бытием, образом жизни и формируется в конкретной деятельности:

3) процесс изучения психического облика личности предполагает решение трех вопросов:

• чего хочет личность, что для нее привлекательно, к чему она стремится? Это вопрос о направленности, установках и тенденциях, потребностях, интересах и идеалах;

• что может личность? Это вопрос о способностях, о дарованиях человека, о его одаренности;

• что личность есть, что из ее тенденций и установок вошло у нее в плоть и кровь и закрепилось в качестве стержневых особенностей личности. Это вопрос о характере.

Выделив эти аспекты психического облика личности, С. Л. Рубинштейн подчеркивал, что они взаимосвязаны и взаимообусловлены, что в конкретной деятельности они сплетены в единое целое.

Единство сознания и деятельности, механизм которого был раскрыт Рубинштейном еще в 20-е – 30-е годы, осуществляется личностью как субъектом. Прослеживая связь сознания и деятельности, Рубинштейн показал, что сознание есть такой высший психический процесс, который является способом личностной регуляции складывающихся в деятельности отношений. Сознание не просто высшее личностное образование; оно осуществляет по крайней мере три взаимосвязанных функции: регуляцию психических процессов, регуляцию отношений и, наконец, регуляцию деятельности и всей жизни субъекта.

Радикальное отличие концепции сознания Рубинштейна от многих других, особенно интенсивно развивавшихся в 40-е – 50-е годы на стыке с гносеологией, заключается в том, что он не сводит сознание к отражению, к познанию (хотя в гносеологии признавалась целеполагающая функция сознания, к отражению, казалось бы, никак не сводимая). Он всегда рассматривал сознание как выражение отношения субъекта к миру и возможность его самоопределения. Характеризуя личность как субъекта, Рубинштейн выделил три ее основные отношения – к миру, к другим людям и к себе. Последнее отношение образует основу ее самосознания и идентичности. Для Рубинштейна принципиальным является вопрос о соотношении сознания и самосознания: не сознание, по его мнению, развивается из самосознания, личностного «я», а самосознание возникает в ходе развития сознания личности, по мере того, как она становится самостоятельно действующим субъектом. Этапы развития самосознания он рассматривает в связи с этапами обособления, выделения субъекта из непосредственных связей и отношений с окружающим его миром и овладения этими связями. Из такого понимания соотношения сознания и самосознания Рубинштейном выводится его концепция поступка: «При этом человек осознает свою самостоятельность, – пишет он, – свое выделение в качестве самостоятельного субъекта из окружения лишь через свои отношения с окружающими людьми, и он приходит к самосознанию, к познанию собственного "я" через познание других людей» [Рубинштейн, 1989, ч. 2, с. 239–240].