Читаем Российская реклама в лицах полностью

Российская реклама в лицах

Конечно, им пришлось несладко. Сначала дачу снимали в поселке Хлебникове. Потом отцу дали комнату в бараке. Там раньше зэки жили с канала «Москва – Волга». Жуткое место. Комната из трех «кутков», разве что линолеум положен да обои поклеены. Когда барак наконец сгорел и нам, погорельцам, дали квартиру в панельной девятиэтажке, я испытал культурный шок.

То есть «золотой» молодежью вы не были?

Ничего золотого и рядом не лежало.

Тем не менее с образованием у вас все в порядке.

Опять спасибо моей маме. Как и за все прочее, чего я добился. Она внимательно следила за тем, что меня интересовало. И деликатно – а иногда не очень – подталкивала именно в этом направлении. Я, например, мог часами лежать на диване и решать задачки. И у нас дома, несмотря на финансовые проблемы (отец умер в 1982-м), появились математические журналы, которые я прочитывал от корки до корки. А в восьмом классе она погнала меня с температурой на городскую олимпиаду по математике. Сам бы я не пошел, пожалел бы себя. Она не «пожалела», и я, заняв второе место, попал на два года в математическую спецшколу-интернат при МГУ.

От первого лица

…Для меня был шок, когда я начал осознавать, в каких условиях живут мои родители…

…Я когда в супермаркет захожу – нечасто, – смотрю на прилавки глазами человека из 1975 года. Привыкнуть не могу…

…В какой-то момент у абсолютно любого подростка начинается период раздолбайства. Именно в этот момент его надо поймать и увлечь…

Погоны как функционал самоограничения

Что было за два года интересного?

Хороший вопрос. Было ли что-то неинтересное? Собрались в основном парни. Отборные – в прямом смысле этого слова: прошедшие олимпиады всех уровней. Ребята были разные. Даже свои хулиганы. Но это были другие хулиганы. Не шпана с улицы. Очень многие добились успеха.

Сейчас контакт с ними поддерживаете?

Наш финансовый директор – мой соученик. Один из соучредителей – тоже. Я думаю, человек пять в компании – выпускники школы МГУ. Что касается контактов, то сейчас их круг начинается и заканчивается нашей «лабораторией». На остальное не хватает ни времени, ни души.

А почему был выбран военный вуз, а не, скажем, мехмат МГУ?

Во-первых, из-за людей. Я выбирал между физтехом, универом и «Вышкой». Мне очень понравились люди из «Вышки». Умные и интеллигентные военные. Внимательные к своим студентам. Кстати, это было одно из лучших математических образований в стране.

Второе соображение, по которому я хотел попасть в этот вуз, – мне не хватало самоорганизации. И я считал, что здесь, с поистине армейской дисциплиной, избавиться от этого недостатка будет легче.

Ну и как? Улучшила казарма вашу самоорганизацию?

Улучшила, несомненно. Но не казарма: ее у нас практически не было. Первый год – нормальное общежитие, а дальше можно жить дома. Мне помогла система обучения. И в интернате, и в Высшей школе учиться было интересно, но очень напряженно. Не сдал любой из коллоквиумов – из интерната домой. А из «Вышки» – в армию. Дослуживать. И ничего не поможет! Это все знали, поэтому «пахали» по-настоящему.

Кроме того, в вузе пошла специализация. Никому уже не удавалось быть, например, отличником по всей математике. Тот, кто выбивался в одном направлении, был середнячком в другом. И это – нормально. Вуз-то серьезный. Более того, за нашей естественной специализацией внимательно послеживали.

От первого лица

… «Вышку» я закончил с красным дипломом. Единственная «четверка» – по научному коммунизму. Правда, вскоре его вообще отменили…

Диалог не по существу

– В общем, расслабиться не давали. Может, только на 4 – 5 курсах. И то – слегка. Работать научили по полной программе. Очень пригодилось в начале 90-х.

– А отдыхать научили?

– Нет. И сейчас не очень умею. Но тогдашние нагрузки были удивительные. С 91-го я года четыре отработал по такому графику: три выходных в месяц, рабочий день – 12 часов. Все кризисы и изменения в обществе остались за бортом. Ваучер отдал теще. Жил, как в подводной лодке. Разве что 17 августа 1991, сдав очередную версию, поехал ночевать к Белому дому…