Российские самодержцы. Екатерина II. Иван Грозный

Реформаторская деятельность внутри государства не препятствовала молодому царю активно действовать на внешнеполитической арене. Уже в декабре 1547 года он предпринял поход против соседней Казани, который закончился неудачей из-за начавшейся оттепели. Зимой 1549/1550 года кампания была повторена, и снова безуспешно. Татары ответили разорительными набегами на московские территории летом и осенью 1550 года. Для защиты от подобных нападений царь приказал соорудить против Казани крепость Свияжск, которая должна была стать опорным пунктом военного и колониального назначения. С апреля 1551 года царь готовился к походу, имевшему целью покорить Казань. Армию крымских татар, наступавшую с юга, удалось остановить и отбросить, и ничто теперь не препятствовало ему в разгроме ненавистного врага. В августе 1552 года он стоял под стенами Казани, а 2 октября торжественно входил во взятую штурмом крепость. Это было первым внешнеполитическим и военным успехом молодого царя, а одновременно и первым завоеванием татарского княжества москвитянами, и на современников это произвело глубокое впечатление. Хотя в последующие годы и пришлось в ходе кровавых сражений покорять племена, принадлежавшие к Казанскому ханству, но с падением крепости восточные славяне получили возможность не только перейти Волгу и начать колонизацию в восточном направлении, но и расширить торговлю Москвы в юго-восточных областях. Началось наступление Москвы на восток, на Азию — ворота для этого раскрыл, несомненно, Иван IV.

В декабре 1533 года, сразу же после взятия крепости, миссионерская деятельность государственной церкви началась крещением лично митрополитом Макарием последнего хана Казани'. У подданных-язычников она имела больший успех, чем у магометан. Впрочем, ряд знатных татар приняли христианство и вскоре переселились в Великороссию. Иван IV пригласил вновь обращенных ханов к своему двору, выделил им жилье в Кремле и во всем уравнял их с другими служилыми князьями. Они сохранили и титул «царь», которым древнерусские хроники обычно называли только византийских императоров и татарских ханов. Один из ханов, Едигер-Магмед, при крещении получивший имя Симеон, в результате женитьбы на представительнице боярского рода Кутузовых имевший тесные связи с московской высшей знатью, позднее сыграл зловещую роль.

Правление молодого царя, столь успешно начавшееся, было внезапно прервано опасным заболеванием весной 1553 года. Он сам сомневался в своем выздоровлении и просил своих доверенных людей, прежде всего митрополита Макария, Сильвестра и Адашева, присягнуть на верность его малолетнему сыну Дмитрию и дать согласие на регентство царицы Анастасии. Бояре опасались повторения бунта и установили связь с двоюродным братом Ивана, князем Владимиром Андреевичем, который жил северо-западнее Москвы, в Старице, центре своего удельного владения. Отношения между Иваном и Владимиром после освобождения, еще в период регентства, были, по-видимому, хорошими, по крайней мере, пока жив был еще князь Андрей, дядя Ивана и отец Владимира. Теперь же Владимир и его мать Ефросинья, которая считалась весьма честолюбивой, решили использовать возможность и склонили часть членов боярской думы присягнуть им. Иван был в особенности удручен тем, что Сильвестр и Адашев не спешили признать наследником малолетнего и болезненного Дмитрия. Вопреки всем ожиданиям, царь выздоровел и осенью 1553 года смог снова в полной мере приступить к исполнению своих обязанностей правителя. Вначале он не подавал вида, однако так никогда и не смог забыть измены и неблагонадежности своих ближайших доверенных лиц. Еще летом 1553 года маленький Дмитрий умер, вскоре после попытки заставить признать его наследником, и вопрос о наследнике вновь оказался открытым. 28 марта 1554 года Анастасия снова родила сына Ивана, за которым 31 мая 1555 года последовал еще один, Федор, так что теперь престолонаследование было обеспечено.