Российские спецслужбы. От Рюрика до Екатерины Второй

Итак, Шувалов, новый глава сыскной структуры Российской империи, наводящий ужас на всех, в том числе и на саму Елизавету Петровну. Однако «Шувалов не был таким, как Ушаков, фанатиком сыска, в конторе его не ночевал, а увлекся коммерцией и предпринимательством. Много времени у Шувалова отнимали и придворные дела — с 1754 года он стал гофмейстером двора Петра Федоровича. И хотя Шувалов вел себя с наследником предупредительно и осторожно, сам факт, что его гофмейстером стал шеф тайной полиции, нервировало Петра и его супругу. Последняя писала в своих записках, что встречала Шувалова всякий раз „с чувством невольного отвра-щения“. Это чувство, которое разделял и Петр, не могло не отразиться на карьере Шувалова после смерти 25 декабря 1761 года императрицы Елизаветы и прихода к власти Петра III. Новый император сразу же уволил Шувалова от его должности. Одно только упоминание Тайной канцелярии пугало подданных Елизаветы. Это видно из дел сыска и из «Записок» Екатерины, которая сообщает, что „тогда эта Тайная канцелярия наводила ужас и трепет на всю Россию" и что любой человек, ставший причастным к тайнам политического сыска, „умирал от страху, чтобы каким-нибудь неосторожным словом не привлекли его к делу“. Екатерина вспоминает, что Елизавета, недовольная Петром Федоровичем, не раз угрожала ему „крепостью", и это вызывало трепет у молодого человека»[334].

Елизавета Петровна знала, кем пугать представителей немецких фамилий, не желающих брать бразды правления в свои руки. Но, думается, это было излишним. Ведь немцев в России и так недолюбливали, а спецслужбы «спали и видели», как бы не допустить их — немцев — до царского трона[335].

Однако пойти против воли императрицы Елизаветы Петровны не рискнули: «Отстранив от власти потомство царя Иоанна Алексеевича, Елизавета постаралась упрочить русский престол за потомками Петра I. Императрица вызвала в Россию своего племянника, герцога голштинского Карла-Петера Ульриха (сына старшей сестры Елизаветы — Анны Петровны) и объявила его своим наследником. Карл-Петер получил в крещении имя Петра Федоровича. С самого рождения мальчик рос без матери, рано лишился отца и был предоставлен попечению воспитателей, которые оказались невежественными и грубыми, жестоко наказывали и запугивали болезненного и слабого ребенка. Когда великому князю исполнилось 17 лет, его женили на принцессе небольшого анхальт-цербстского княжества Софии Августе Фредерике, получившей в православии имя Екатерины Алексеевны.

Все связанное с Россией было глубоко чуждо Петру, воспитанному в протестантской Голштинии. Он плохо знал и не стремился изучить язык и обычаи страны, в которой ему предстояло царствовать, с пренебрежением относился к православию и даже к внешнему соблюдению православного ритуала. Своим идеалом русский принц избрал прусского короля Фридриха II, а своей главной целью считал войну с Данией, некогда отобравшей у голштинских герцогов Шлезвиг. (Автор, по-моему, «перегибает палку»: вряд ли такого человека далеко не глупая императрица Елизавета могла двинуть на престол. — В. Т.)

Елизавета недолюбливала племянника и держала его в стороне от государственных дел. Петр, в свою очередь, стремился противопоставить двору императрицы свой «малый двор» в Ораниенбауме. В 1761 году, после смерти Елизаветы Петровны, Петр III вступил на престол.

Едва взойдя на престол, Петр III бесповоротно восстановил против себя общественное мнение. Он известил Фридриха II о намерении России сепаратно, без союзных Франции и Австрии, заключить мир с Пруссией. С другой стороны, несмотря на краткость своего царствования, Петр III успел сделать весьма важные и благодетельные распоряжения. Во-первых, замечателен «Манифест о вольности дворянства», который ликвидировал обязательность государственной службы для дворянства. Теперь оно могло служить только по своей охоте. Дворяне получили возможность жить в своих поместьях, свободно выезжать за границу и даже поступать на службу к иностранным государям. Но вместе с тем военная или гражданская служба дворян поощрялась государством. Во-вторых, последовал указ о секуляризации церковных земель: у церкви изымались все имения и передавались в ведение специальной государственной Коллегии экономии, в имения назначались офицеры-управители. Бывшие монастырские крестьяне получали земли, которые они обрабатывали для монастырей; они освобождались от оброка в пользу церкви и облагались казенным оброком, как и государственные крестьяне.

Петр III запретил преследовать староверов, а тем из них, которые бежали за границу, было разрешено вернуться; им отводили в Сибири земли для поселения. Крестьянам, оказавшим неповиновение помещичьей власти, было объявлено прощение в случае, если они принесут раскаяние. Многие вельможи, сосланные в предыдущее царствование, были возвращены из Сибири, в том числе и знаменитый фельдмаршал Б.-Х. Миних, герцог Э. И. Бирон и другие. (И это все при нелюбви к России? Не сходятся концы с концами… — В. Т.)[336] Но самое главное его действо было впереди.)