Читаем Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы полностью

Возвращение Петра Могилы в Киев было триумфальным (во встрече участвовали ученики объединенной братской школы) и получило свою кульминацию в занятии православными собора св. Софии. Теперь, среди других дел в сане киевского митрополита, он уже без труда утвердил и задуманное преобразование братской школы по образцу латинской коллегии. Вторая аналогичная латинская коллегия была основана Могилой в Виннице.[307]

Правда, через год возникла новая трудность – недовольство короля Владислава растущими успехами латинских школ Петра Могилы, которое, очевидно, возбуждалось их конкурентами – иезуитами и униатами. В письме киевскому воеводе в ноябре 1634 г. король утверждал, что не давал никакого разрешения митрополиту на открытие латинских коллегий, и Могила «должен довольствоваться русскими школами», а свои латинские школы и типографии в Киеве и Виннице – уничтожить.[308]

Причиной проблем, возникших у могилянских коллегий, безусловно, являлась неопределенность постановления коронационного сейма 1633 г., в котором православные школы упоминались, но никак не раскрывались по содержанию обучения. Никакой особой грамоты на Киевскую коллегию от короля Могила также не получил.[309] К счастию, приказ короля об уничтожении коллегий не был немедленно выполнен, а уже в марте следующего года на новом сейме православные депутаты добились укрепления своих прав, выразившегося в королевском дипломе от 18 марта 1635 г. В нем православная Киевская коллегия не только впервые упомянута в законодательстве, но и очерчено ее преподавание: там дозволялось «учить по-гречески и по-латыни, так впрочем, чтобы свободным наукам обучали не далее диалектики и логики».[310]

Названное постановление определило программу преподавания Киевской коллегии на протяжении первых пятидесяти лет ее истории. Организатором учебного процесса выступил первый ректор Исайя Трофимович-Козловский (1632–1638). Как и в лаврской коллегии в 1631/32 г., за образец был принят учебный план иезуитов, которому в Киеве последовали буквально: из семи лет обучения три низших класса были грамматическими (инфима, медиа, синтаксима), затем шли класс поэтики и класс риторики и, наконец, двухгодичный класс философии (диалектика и логика, физика и метафизика)[311]. В Ratio Studiorum это соответствовало гимназическому курсу studia inferiora и двухлетнему философскому циклу из studia superiora. Помимо лекций, формами обучения являлись, как и у иезуитов, диспуты и спектакли[312]. Впрочем, в сравнении с иезуитскими училищами курсы риторики и философии в Киевской коллегии были заметно сокращены, а в 1651–1672 гг. класс философии вообще отсутствовал и преподавание заканчивалось риторикой.[313] Это означало, что в эти годы Киевская коллегия по объему преподавания соответствовала средней школе (гимназии), да и появлявшийся в другие годы философский цикл был неполным – в нем не хватало курсов математики и нравственной философии. Это, и, главное, отсутствие высших богословских наук пока не позволяло Киевской коллегии претендовать на звание академии.

Правовой статус коллегии в первые полвека, несмотря на королевский диплом 1635 г., также еще был далек от традиционных привилегий, присущих академии. Училище не имело права собственного суда – «академической свободы», хотя оно являлось насущным требованием в условиях продолжающихся межконфессиональных столкновений в Киеве. Это ясно показала история, случившаяся в 1640 г. и причинившая много горя Петру Могиле: в отсутствие митрополита в городе киевский воевода Тышкевич арестовал и через короткое время приказал казнить одного из студентов по ложному обвинению в разбое, «чтобы студенты, устрашившись, разбежались по другим училищам».[314] Тот же Тышкевич с целью борьбы с православием водворил в Киеве иезуитов, а основанная ими в 1646 г. коллегия, получив от короля право собственного суда, начала перетягивать студентов из могилянской коллегии, «для того что который студент что в Коллегиуме русском преступил, тот, за свое преступление наказания бояся, сразу в Коллегиум иезуитский утекал и уже безопасным там был».[315] Правда, соперничество длилось недолго, поскольку в 1648 г. Киевская иезуитская коллегия была разгромлена войсками Хмельницкого.

Перейти на страницу:

Все книги серии Studia historica

Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Как появились университеты в России? Как соотносится их развитие на начальном этапе с общей историей европейских университетов? Книга дает ответы на поставленные вопросы, опираясь на новые архивные источники и концепции современной историографии. История отечественных университетов впервые включена автором в общеевропейский процесс распространения различных, стадиально сменяющих друг друга форм: от средневековой («доклассической») автономной корпорации профессоров и студентов до «классического» исследовательского университета как государственного учреждения. В книге прослежены конкретные контакты, в особенности, между российскими и немецкими университетами, а также общность лежавших в их основе теоретических моделей и связанной с ними государственной политики. Дискуссии, возникавшие тогда между общественными деятелями о применимости европейского опыта для реформирования университетской системы России, сохраняют свою актуальность до сегодняшнего дня.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей университетов.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука
Блаженные похабы
Блаженные похабы

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРАЕдва ли не самый знаменитый русский храм, что стоит на Красной площади в Москве, мало кому известен под своим официальным именем – Покрова на Рву. Зато весь мир знает другое его название – собор Василия Блаженного.А чем, собственно, прославился этот святой? Как гласит его житие, он разгуливал голый, буянил на рынках, задирал прохожих, кидался камнями в дома набожных людей, насылал смерть, а однажды расколол камнем чудотворную икону. Разве подобное поведение типично для святых? Конечно, если они – юродивые. Недаром тех же людей на Руси называли ещё «похабами».Самый факт, что при разговоре о древнем и весьма специфическом виде православной святости русские могут без кавычек и дополнительных пояснений употреблять слово своего современного языка, чрезвычайно показателен. Явление это укорененное, важное, – но не осмысленное культурологически.О юродстве много писали в благочестивом ключе, но до сих пор в мировой гуманитарной науке не существовало монографических исследований, где «похабство» рассматривалось бы как феномен культурной антропологии. Данная книга – первая.

С. А.  Иванов , Сергей Аркадьевич Иванов

Православие / Религиоведение / Религия, религиозная литература / Прочая религиозная литература / Религия / Эзотерика
Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века
Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века

Первые студенты из России появились по крайней мере на 50 лет раньше основания первого российского университета и учились за рубежом, прежде всего в Германии. Об их учебе там, последующей судьбе, вкладе в русскую науку и культуру рассказывает эта книга, написанная на основе широкого круга источников, многие из которых впервые вводятся в научный оборот. Подробно описаны ученая среда немецких университетов XVIII — первой половины XIX в. и ее взаимосвязи с Россией. Автор уделяет внимание как выдающимся русским общественным и государственным деятелям, учившимся в немецких университетах, так и прежде мало изученным представителям русского студенчества. В книге приводятся исчерпывающие статистические сведения о русских студентах в Германии, а также их биобиблиографический указатель.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука