Российский анархизм в XX веке

Подписание Российской Советской республикой Брестского мира с Германией и ее союзниками 3 марта 1918 г. вызвало новый конфликт анархистов с большевиками. Все анархистские организации осудили этот шаг, оценив его как «предательство международного социализма»¹⁷³¹. Ге в своей речи на IV Чрезвычайном съезде Советов от имени фракции анархистов-коммунистов призвал отказаться от ратификации договора, продемонстрировав миру, что «Русская Революция не боится быть раздавленной немецким бронированным кулаком»¹⁷³². Волин назвал это соглашение «постыдной» и «пагубной» сделкой с империализмом, равносильной поражению революции. Ряд анархистов солидаризировались с левыми эсерами, также выступившими против Брестского договора¹⁷³³.

Серьезными были сомнения в долговременности мира. Многие, как активисты МСРСП, исходили из необходимости готовиться к сопротивлению предстоящей германской агрессии¹⁷³⁴. В ответ на рост агрессивных действий Германии анархисты призывали усилить борьбу с контрреволюцией внутри страны, провести социальные преобразования в либертарном духе. С их точки зрения, дело обороны должны были взять на себя рабочие и крестьянские организации¹⁷³⁵.

Рост активности анархистов, в ряде городов фактически претендовавших на роль альтернативной власти, привела к повсеместному проведению операций по их разоружению. Уже в ночь на 8 марта 1918 г. в Самаре была проведена операция, в результате которой правительственные войска заняли штаб анархистов и часть контролируемых ими зданий. Черногвардейцев частично разоружили, но акция носила исключительно устрашающий характер. Анархисты, находившихся в союзе с правящим в Самарской губ. ССРМ, были слишком сильны, чтобы власти могли их ликвидировать¹⁷³⁶.

12 апреля в Москве войска ВЧК и московского гарнизона под руководством большевистских и левоэсеровских чекистов осуществили операцию по разгрому занятых анархистами особняков и разоружению частей Черной гвардии. Организаторы этой операции расценивали анархистов как реальную силу, противостоявшую большевикам. Об этом напрямую говорит в своих воспоминаниях Петерс: «Я помню, по приезде ВЧК в Москву, здесь существовали две власти: с одной стороны, Московский Совет, а с другой – Штаб Черной гвардии в помещении быв[шего] Купеческого Клуба на М[алой] Дмитровке»¹⁷³⁷.

Разоружение анархистских отрядов проходило в условиях снижения политического влияния большевиков. Разочарованные унизительными условиями Брестского мира, нарастанием кризисных явлений в экономике, постепенным развитием гражданской войны во многих регионах России, рабочие и крестьяне постепенно отказывали РКП(б) в доверии и поддержке. Это сказалось в росте влияния как умеренных социалистов, так и леворадикальной оппозиции, в том числе и анархистов. Массы, шедшие за большевиками, были недовольны невыполнением многих обещаний. «На деле – большевики, засев в стенах Кремля, были сильно обеспокоены прогрессирующим анархическим движением. В конце концов они решили обескровить его»¹⁷³⁸, – оценивал ситуацию того времени Ярчук. Действительно, овладев недвижимостью московских капиталистов и аристократов, анархисты усилили материальную базу движения, что давало им возможность наращивать силы, проводить пропагандистские и культурно-просветительские мероприятия, расширять издательскую деятельность, давать кров своим сторонникам. И наконец – они могли предоставлять помещения независимым рабочим организациям, оппозиционным политике большевиков. Имея в своем распоряжении вооруженные отряды, анархисты не допустили бы чекистского террора против товарищей по движению.

Неоднократно высказываемая версия о подготовке анархистами государственного переворота, появившаяся на страницах воспоминаний, а затем и в трудах современных исследователей, абсолютно бездоказательна¹⁷³⁹. В качестве подтверждения этой позиции В. Сапон и А. Шубин приводят воспоминания Жака Садуля о его разговоре с А. Ге, в котором тот будто бы говорит о подготовке анархистов к восстанию против большевистско-левоэсеровской власти¹⁷⁴⁰. Безусловно, анархистские публицисты и активисты неоднократно высказывали мысль о будущей, в неопределенной перспективе, борьбе за воплощение в жизнь идеалов анархии и готовности, в случае необходимости, идти против большевиков. Эту мысль тот же Садуль воспринимал как подготовку к перевороту: «Разумеется, анархисты бросились обвинять большевиков, чем вызывают у народа возмущение, в том, что они съехали в колею, в которой уже погибли Милюковы, Керенские и Церетели. Они переходят к открытой борьбе и готовятся к захвату власти, чтобы организовать коммунистическую республику»¹⁷⁴¹. Известно о его встречах с Александром Ге. Содержание разговора с ним, переданное Садулем, используется некоторыми исследователями как доказательство подготовки анархистами переворота.