Российский анархизм в XX веке

4 июня с письмом, близким по содержанию с петроградским заявлением, но более сжатым и сконцентрированным по содержанию, а в итоге – имевшим больший резонанс, выступили заключенные в Таганской тюрьме анархисты В. Бармаш, В. Волин, А. Горелик, М. Мрачный и К.Ф. Федоров. Изложив информацию о преследованиях анархистов в России, политзаключенные лидеры движения просили о широком распространении документа и кампании за освобождение российских сторонников безвластия и прекращение их преследований. «Посылайте в Россию, – на съезды, конференции и т. п., – честных, осведомленных и решительных товарищей, которые, не поддаваясь заигрываниям и лживым разглагольствованиям властей, добивались бы возможности на деле ознакомиться как с положением анархического движения на местах, так и с жизнью анархистов в тюрьмах, их „делами“ и „преступлениями“. […] Ваш дружный, энергичный напор может разорвать завесу, покрывающую темные деяния наших „социалистов у власти“. Пора, наконец, рассеять чудовищный обман, в который – путем беззастенчивой лжи, клеветы и провокации и иных, не имеющих имени, приемов – введены в заблуждение трудящиеся массы за границей»²³⁷⁰.

7 июня 1921 г. старосты коллективов политзаключенных анархистов (В. Волин), анархо-синдикалистов (Е. Ярчук), беспартийных (Б. Зайцев), левых эсеров (А. Чилин), социал-демократов (А. Стоялов) и эсеров (Б. Иванов) подали заявление в Анархический черный крест и ВЦИК с жалобой на скудный рацион питания, который грозил развитием заболеваний на почве хронического голодания (желудочно-кишечных и сердечных заболеваний, туберкулеза и цинги). Тем более что речь шла о людях, которых в течение многих месяцев, а то и лет, перебрасывали из тюрьмы в тюрьму. Среди них были и те, кто подорвал здоровье на каторге в дореволюционной России. В этой ситуации тюремное заключение превращалось фактически в смертный приговор. Политзаключенные требовали: «если не освобождения, то немедленного обеспечения нам нормальных условий питания, при которых тюремное заключение было бы, по крайней мере, тюремным заключением, а не сводилось бы, по существу, к нашему медленному убийству»²³⁷¹. В случае отказа от выполнения требований протестующие были готовы «принять все находящиеся в нашем распоряжении меры»²³⁷².

9 июня 1921 г. с заявлением «К анархистам – участникам съезда Коминтерна, к представителям революционного синдикализма, к представителям Индустриальных рабочих мира, Германской рабочей коммунистической партии, ко всей „левой“ Коминтерна» обратились заключенные во Владимирской губернской тюрьме анархисты М. Бирулин и А. Олонецкий. Они призвали своих европейских единомышленников обратить внимание на репрессии, которым подвергаются анархисты в России: «Товарищи, побывайте в тюрьмах Владимира, Орла, Ярославля, Рязани, Харькова и московской Таганской тюрьме, узнайте лично, за что сидят там целые ряды месяцев (правда, без предъявления обвинения) т[ак] н[азываемые] бандиты, и вы увидите, что Ленин и Дзержинский (председатель ВЧК по борьбе с контрреволюцией) могут не только в узких пределах экономики подать дружески руку Эберту и Джолитти, Ллойд-Джорджу и Бриану»²³⁷³. Авторы воззвания призывали не верить большевикам и фактически отказаться от сотрудничества с ними²³⁷⁴. Была объявлена 5-дневная голодовка с требованием о немедленном освобождении всех арестованных²³⁷⁵.

Заявления были переданы О. Фрейдлиной, женой участвовавшего в голодовке Г. Максимова, А. Беркману и Э. Гольдман, а через них – делегатам конгресса, представлявшим синдикалистов. Была организована комиссия с участием российских анархо-синдикалистов для переговоров с руководителями РКП(б) в составе Х. Арландиса, А. Беркмана, Годо, Г. Леваля, Мишеля, А. Сироля и А.М. Шапиро²³⁷⁶. Делегации синдикалистов удалось настоять на беседе с Лениным. В ситуации, когда в Москве проходил II конгресс Коминтерна, это неизбежно означало международный скандал и дискредитацию большевиков. Решением председателя ВЧК по списку, предоставленному французскими анархо-синдикалистами, к 7 июля были освобождены еще 13 чел: П.П. Герасимчик, Н.И. Доленко, Козловцева, П.Н. Колобушкин, В.Д. Новожилов, Н.Г. Орловская, Т.А. Полозова, Б.С. Стоянов, К.Ф. Федоров, Чернов, Л.М. Шерешевский, Ф.И. Шилкин, Л.Г. Югов. Кроме того, были освобождены и отправлены в ссылку А.В. Гуевский, П.В. Круглов и эсер-максималист Тимаков²³⁷⁷.