Российский флот Тихого океана, 1898-1905 История создания и гибели

Флот Франции первенствовал в развитии тактики подводных лодок, которые на маневрах начала XX в. выполнили ряд успешных «минных атак» в открытом море. Английский флот выделялся хорошо поставленной крейсерской разведывательной службой, германский — эскадренной выучкой. Именно в английском и германском флотах впервые в мирное время приняли защитную — светло-серую — окраску боевых кораблей. Но, самое главное, в боевой подготовке российского флота недостаточное внимание уделялось таким ключевым моментам, как применение артиллерии в эскадренном сражении и определение эффективности своего оружия. Ни в одном из флотов мира до 1904 г. не практиковались артиллерийские стрельбы на предельной досягаемости орудий. Корабельные призовые стрельбы в английском флоте велись при скорости 8 уз на дистанциях всего 7-10 кб, эскадренные — на дистанциях не более 35 кб. Но уже в конце XIX в. английские моряки стали оценивать призовую стрельбу по количеству попаданий, достигнутых в одну минуту времени. На стрельбах в течение положенных шести минут все орудия развивали предельную скорострельность. Это позволило добиться высокой скорости стрельбы — например, одного выстрела в минуту для 12" орудий. Возможность сравнительной оценки стимулировала дух соревнования.

В российском флоте показателем служил достигнутый процент попаданий, а скорость стрельбы, если и фиксировалась, то крайне редко. Так, из броненосцев эскадры Тихого океана в 1902–1903 гг. она была отмечена только на «Севастополе», где промежутки между выстрелами из 12" орудий составили 10 и 7,75 минуты. 6" орудия броненосца в среднем производили один выстрел в минуту. От командоров добивались «редкого, но меткого» огня, стремясь корректировать каждый выстрел. Предложения отдельных артиллерийских офицеров (лейтенант К.Ф. Кетлинский) о производстве десятиминутной стрельбы с максимальной скорострельностью остались на бумаге.

В начале века в Англии и во Франции провели опыты эскадренной стрельбы по старым кораблям-мишеням, что позволило получить представления об условиях действия артиллерии по реальным целям и об эффективности различных типов снарядов. В российском флоте, несмотря на большое количество подходящих устаревших кораблей, подобные опыты не проводились. Более того, малый размер артиллерийских щитов (высота от 4,8 до 9,1 м), которые командоры теряли из виду уже на дистанциях около 20 кб, не позволял правильно оценить результаты стрельбы. Ещё до войны выяснилось, что подъёмные механизмы 6" орудий Канэ ломаются при стрельбе на больших углах возвышения, чугунные снаряды часто разрываются после вылета из ствола или даже в самом стволе, патроны не всегда помещаются в казённик, что на дистанциях более 35 кб трудно различить всплески падений пристрелочных 6" снарядов одного корабля, не говоря уже о целой эскадре. Однако эти факты либо не вызывали практических мер по устранению недостатков, либо решение важнейших вопросов применения оружия откладывалось на неопределенные сроки. Пристрелка из орудий крупного калибра на больших дистанциях не отрабатывалась. Таблицы стрельбы 12" орудий были рассчитаны всего до 60 кб, а таблицы 6" орудий — до 54 кб, ¹¹⁷ при этом данные расчётов не проверялись на опытах и зачастую не соответствовали действительности.

Похожее положение сложилось и в минном деле. Эффективность воздействия мин Уайтхеда и мин заграждения на корабль практически не определялась и оказалась недостаточной. Ничтожный заряд надводных минных аппаратов миноносцев при длительном плавании корабля отсыревал и отнюдь не всегда обеспечивал уверенный выстрел. Дневные и ночные минные атаки с участием большого количества миноносцев на эскадре Тихого океана не проводились.