Российский и зарубежный конституционализм конца XVIII – 1-й четверти XIX вв. Опыт сравнительно-исторического анализа. Часть 2

Итак, 12 августа 1801 г. новый проект «Грамоты» был представлен императору. Александр I не одобрил изменений, предложенных авторами по собственному почину. Статью, обещавшую обратить особое внимание на создание Уложения, император принял, но положение об утверждении прав Сената было исключено из проекта. Александр решил изложить их в особой «Грамоте Сенату».[159] Было решено отказаться и от ст. 1 проекта, т. к. Александр заметил некоторое противоречие между начальной статьёй, провозглашавшей необходимость сильной монархической власти, и заключительной статьёй, лишавшей монарха возможности самостоятельно изменять существующие установления. Естественно, оказалась излишней и непосредственно с ней связанная ст. 2 о престолонаследии (возможно Александр еще не окончательно расстался со своей юношеской идеей в будущем упразднить наследственность престола[160], к тому же бездетность царя делала этот вопрос особенно щепетильным).

Таким образом, после того, как проект «Грамоты» из 28 статей побывал у императора, из него было убрано 3 статьи: 1-я, 2-я и 25-я. Теперь в ней насчитывалось 25 статей.[161]

9 сентября 1801 г. проект «Грамоты» был подан на обсуждение в Непременный Совет, за 6 дней до коронации. Конечно, Александр мог обойтись и без мнения Совета, но раз уж он решил следовать идеалам цивилизованной «истинной монархии», то не пристало ему отказываться от хотя бы формального одобрения его планов совещательным учреждением, каковым призван был быть Непременный Совет.

Если до этого проект «Грамоты» разрабатывался в обстановке строгой секретности и о нём знали немногие, то теперь о нём узнали все 14 членов Совета. Это был шаг, свидетельствующий, на наш взгляд, о намерении Александра I опубликовать «Грамоту».

Непременный Совет, к удивлению Александра I, помнившего майский инцидент с запретом продажи крестьян без земли, единодушно одобрил проект «Грамоты» и предложил внести всего два изменения: оговорить, что положение, запрещающее монарху отступать от законов о наследии, не имеет обратной силы, и отменить запрещение продавать и закладывать имение последнего в семейном роде, т. е. предлагалось предоставить выморочное право казне только в том случае, когда последний в роде дворянин не имеет родственников и умрёт без завещания.[162]

Естественно, рекомендации Совета, затрагивавшие второстепенные вопросы и не касавшиеся основного содержания «Грамоты», были приняты. Д. П. Трощинскому и М. М. Сперанскому было поручено внести их в проект «Грамоты».

Итак, в рукопись, обсуждавшуюся в Непременном Совете были сделаны две вставки. В ст. 5 была введена фраза о том, что постановление о незыблемости законов о наследстве не имеет обратной силы, а вместо ст. 25 была помещена новая статья о выморочных имениях последнего в роде. Прежний номер был переправлен Сперанским на № 26. Кроме того, он стилистически обработал рукопись и поместил в её конце надпись: «Дана в престольном нашем граде Москве сентября 15 дня 1801 г.»[163]

Таким образом, предполагаемый окончательный вариант «Всемилостивейшей Грамоты Российскому народу жалуемой» состоял из 26 статей, большая часть которых соответствовала статьям 28-статейного проекта. «Грамоту» предполагалось огласить 15 сентября 1801 г. во время коронации наряду с другими коронационными документами.

В историографии до сих пор нет единого мнения по поводу сущности и характера этого проекта. Прежде, чем ответить на вопрос, что собой представляет «Жалованная грамота российскому народу» – феодальная ли это хартия или конституционный документ буржуазного права, необходимо проанализировать сами эти понятия. Чертами феодальной хартии являются:

• Определение прав и обязанностей населения в зависимости от сословной принадлежности;

• выборы в представительные органы власти проводятся также по сословному принципу (наиболее яркий пример – английская Magna Charta Libertum 1215 г.).

Объём же прав и обязанностей конституционного документа буржуазного права определяется применительно ко всему населению независимо от сословной принадлежности. Выборы в представительные органы осуществляются на основе не сословного, а имущественного ценза (в качестве примера можно привести Декларации прав человека и гражданина, ставших основой вводной части американской и французской Конституций конца XVIII в.).