Российский хадж. Империя и паломничество в Мекку

Для реконструкции этой истории я собрала источники из архивов и коллекций на территориях бывших Российской и Османской империй. Опираясь на эти собранные в единый комплекс источники и фрагменты, данная книга расширяет границы нашего понимания российской имперской географии царской эпохи и интегрирует Россию в историю глобализации, где ею долго и незаслуженно пренебрегали.

Глава 1 ИМПЕРИАЛИЗМ ЧЕРЕЗ ИСЛАМСКИЕ СЕТИ

В 1848 году русский подданный по имени Касым Мамад умер в Аравии во время хаджа – ежегодного мусульманского паломничества в Мекку. Мамад был уроженцем Южного Кавказа, региона, недавно покоренного Россией в войнах с Османской империей и Персией. Большинство мусульман той эпохи ездили в Мекку по суше, и подобно им Мамад проделал долгий путь с караваном – процессией людей и животных. Он избрал тот же маршрут, каким на протяжении веков ходили мусульмане с Кавказа, сунниты и шииты. Он проследовал через Восточную Анатолию и Северную Сирию в Дамаск – пункт отправления одного из огромных имперских караванов в Мекку, которые ежегодно спонсировал османский султан32. Но в отличие от своих предков Мамад проезжал через османские земли не как персидский подданный, обязанный платить османские налоги и подчиняться османским законам, а как новоиспеченный русский подданный, обладающий экстерриториальными привилегиями и защитой со стороны русских дипломатов на османской территории33.

После смерти Мамада его наследники на Кавказе обратились к русским чиновникам, чтобы те расследовали обстоятельства потери 300 рублей, крупной суммы, которую Мамад доверил на хранение погонщику верблюдов в Дамаске. Наследники Мамада хотели вернуть ее. В прежние времена им пришлось бы обращаться к османским судебным властям в Дамаске, которые столетиями имели полномочия продавать с аукциона имущество множества паломников, умиравших на хадже, и передавать выручку законным наследникам34. Местный русский губернатор перенаправил дело генерал-губернатору в Тифлисе (Тбилиси), а тот – русскому послу в Константинополе. В течение следующих двух лет русский генеральный консул в Сирии изучал вопрос о собственности Мамада. При помощи местных османских чиновников генеральному консулу удалось найти того самого погонщика верблюдов – богатого жителя Дамаска, османского подданного по имени Хаджи аль-Эсмер – и привлечь его к местному, дамасскому исламскому суду. Здесь, под присягой перед османским судьей, аль-Эсмер подтвердил, что хранил деньги Мамада, и засвидетельствовал, что вернул их спутникам последнего – эти двое фигурировали в судебных документах как русские подданные и мусульманские армейские офицеры с Кавказа. После этого генеральный консул вернул дело в Тифлис, русскому генерал-губернатору – для дальнейшего расследования35.

История Мамада и борьбы наследников за возвращение его имущества иллюстрирует гораздо более общий исторический сдвиг, имевший масштабные последствия: к середине XIX века в результате развития глобального империализма хадж все больше подпадал под европейское влияние и контроль. Это явление не имело прецедентов. Паломничество в Мекку от самых его истоков в VIII веке, с рождения ислама, совершалось под патронатом мусульманских правителей, через мусульманские страны и при поддержке мусульманских властей по дороге. Конечная цель паломников – священные города Мекка и Медина – были (и остаются) закрытыми для немусульман. Медленные перемены начались в XVI веке, когда европейцы исследовали Индийский океан и другие части Азии, завоевали некоторые мусульманские страны и приобрели влияние или прямой контроль над большими районами вдоль традиционных маршрутов хаджа36. По мере роста европейских колониальных владений рос и интерес европейцев к хаджу и их влияние на него.

Россия была уникальной европейской империей в том отношении, что правила мусульманами уже с XV века, и история ее участия в хадже была одной из самых продолжительных. В XVI веке Московская Русь завоевала бывшее монгольское Астраханское ханство и укрепилась на главном караванном пути между Центральной Азией и Меккой37. Дальнейшая экспансия империи на юг и восток – в Северное Причерноморье, Крым, Кавказ и Центральную Азию – добавила миллионы новых мусульманских подданных к уже и так огромному и внутренне разнородному населению и включила паутину древних караванных путей в границы России.