Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008 гг.

Основные аргументы сторонников данной новации наиболее последовательно и эмоционально сформулированы партнером адвокатского бюро «Вегас-Лекс» А. Еганяном. Приведем некоторые цитаты из его статьи «Право на госкорпорацию» [11]: «…на настоящий момент в государственной политике преобладает логика инновационного и инфраструктурного прорыва, с помощью которого правительство рассчитывает снять страну с нефтяной иглы и начать формирование новой структуры экономики. Вызовам, стоящим перед страной, нужно противопоставлять новые механизмы и инструменты… Предполагается, что госкорпорации могут стать ключевыми точками прорыва в отечественной экономике именно потому, что на них не будут распространяться традиционные ограничения системы госфинансов… В отличие от ФГУПов — традиционных распорядителей ФЦП, госкорпорации должны оказаться более эффективными участниками рынка в финансовой части, поскольку имеют право привлечения отечественных и иностранных кредитов, получения гарантий и выпуска облигаций… Госкорпорации окажутся и более предпочтительным партнером для частного бизнеса… В любом случае, по нашему мнению, на настоящем этапе у нас нет иного менее рискованного способа ответить на вызовы и потребности инновационной и инфраструктурной модернизации».

Нам представляется, что позицию А. Еганяна можно резюмировать следующим образом. Госкорпорация — адекватный, а может быть, и оптимальный инструмент для некоего прорыва, являющегося основной государственной задачей в сфере экономики. С таким утверждением мы спорить не будем. Но к словам надо относиться серьезно, и поэтому разберемся с самим «прорывом». Заметим, что во всех областях, кроме исходной — военного дела, это слово не более чем образ чего-то хорошего, но неясного. А в военном деле прорыв вовсе не благостная штука. Успешный прорыв из окружения — это когда воинская часть выходит к своим, оставив раненых, утопив тяжелую технику в болоте, но сохранив половину личного состава и знамя. А при успешном наступательном прорыве потери наступающих, как правило, в несколько раз превосходят потери обороняющихся. Кстати, чаще всего рядом со словом «прорыв» оказывается словосочетание «любой ценой», которое с точки зрения экономики абсолютно бессмысленно.

По нашему мнению, мотивы создания госкорпораций можно описать и в более приземленных терминах. Если существует проблема, которую необходимо решить, то для этого нужно создать государственную структуру. Если эта проблема важная и сложная, то и структура должна быть с особыми полномочиями. И наполняться она должна людьми, полностью подконтрольными, но выведенными за тесные рамки государственной службы [79]. Вполне логично. Но означает это, что вотум недоверия вынесен не только бизнесу (что уже несколько лет не новость). Политическое руководство также не доверяет регулярной бюрократии (она же — чиновная корпорация, она же — госаппарат) как инструменту решения экономических проблем. И разумеется, в качестве обоснования своей позиции может указать на ее хорошо известную коррумпированность и недисциплинированность.

Заметим также, что госкорпорации выпадают из законодательного поля — не формально, но фактически. К ним невозможно или, по крайней мере, крайне сложно применить весь набор нормативно-правовых документов, регулирующих деятельность акционерных обществ и ФГУПов. Однако корпоративное законодательство, несмотря на все имеющиеся недостатки, все-таки формировалось в течение пятнадцати лет и некие осмысленные рамки задает.

Впрочем, обсудим каждую из вновь созданных госкорпораций отдельно.

Меньше всего сомнений и возражений вызывает «Олимпстрой». Задача перед ним поставлена локальная и обозримая — построить точно определенный набор объектов с точно определенными характеристиками к конкретному сроку. И результат, и процесс будут строго и объективно проконтролированы конечным заказчиком — международной спортивной общественностью (а также экологическими организациями и пр.).

Кроме того, цель проведения олимпиад в любой стране — повышение ее престижа. Все возможные экономические выгоды далеко на втором плане. Таким образом, есть все основания для работы по данному проекту именно некоммерческой организации. Более привычной альтернативой мог бы быть специально созданный орган госуправления, но априорные основания считать, что какой-то из вариантов лучше, отсутствуют.

Нет, на наш взгляд, оснований для особой тревоги и в связи с присвоением статуса госкорпорации Банку развития. Во-первых, он создан на базе Внешэкономбанка, который всегда действовал на основании специально для него написанного закона и за годы своего существования доказал способность решать поставленные перед ним задачи, не выходя за рамки экономической рациональности [80]. Во-вторых, во многих странах организации с функциями, аналогичными нашему Банку развития, также имеют специальный статус.