Российский крупный бизнес: первые 15 лет. Экономические хроники 1993-2008 гг.

Рыночная трансформация российской экономики поставила перед предприятиями и их менеджментом не просто новые задачи, а такие, о существовании которых они не имели представления. На первом этапе успешная адаптация к новым условиям очень часто могла осуществиться только за счет подчинения предприятия внешнему партнеру, не связанному ни со старой экономикой, ни со старыми социальными обязательствами. При этом принципиальным являлось то, что этот партнер был самостоятельным юридическим лицом, а не персоной или группой персон, занимающих позиции высших менеджеров. Персоны как раз могли быть старыми: стандартный пример — директор предприятия учреждает и возглавляет торговую фирму, замыкающую на себя его товарные и финансовые потоки. Смысл этого заключался в том, чтобы новая, непривычная для предприятия деятельность была отделена от самого предприятия, как бы заменяя существовавший ранее внешний (директивный) механизм управления. Другой пример — чиновники министерства, создающие и возглавляющие холдинг или ассоциацию из ранее курируемых ими предприятий.

Таким образом, сохранялась привычная для предприятия ситуация — функции управления производством и функции экономического управления достаточно жестко отделены друг от друга. Первые остаются внутри предприятия, вторые концентрируются в отдельной структуре (юридическом лице). Но этой структуре в случае, если она оказывалась успешной, очень быстро становилось безразлично, сколькими производственными единицами и из каких отраслей управлять. Поэтому логика и идеология «универсального менеджмента» оказались столь естественными для нынешней России. Уже в первые годы рыночной трансформации появились и соответствующие технологии, и страта «универсальных менеджеров». Одной из ее составляющих стала наиболее динамичная часть партийно-хозяйственной номенклатуры.

Воспроизводственно-технологический аспект

Ключевое влияние на процессы формирования российского бизнеса, на наш взгляд, оказали также:

а) логика сложившейся системы хозяйственных (технологических) связей в СССР;

б) отраслевая и секторальная структура советской экономики.

Как показано в работах Ю.В. Яременко (см., например, [36]), в качестве основных действующих лиц в экономике СССР в последние десятилетия его существования выступали отрасли или межотраслевые комплексы в лице соответствующих союзных министерств и ведомств. Они являлись не только экономическими агентами, но и самостоятельными административно-политическими субъектами, имеющими собственную логику функционирования и экспансии. В совокупности эти логики определяли народнохозяйственную динамику, деформируя, а зачастую и просто ломая систему общегосударственных приоритетов, формулируемую центром — высшими государственными и партийными органами.

Главной формой взаимодействия между отраслями была конкуренция за ресурсы, которая происходила в политико-административном пространстве и результаты которой зависели от двух близких, но не сводящихся друг к другу факторов:

а) место задач, решаемых отраслью в системе приоритетов государства;

б) место органов управления отраслью в административной иерархии.

При этом с течением времени роль первого фактора понижалась, а второго — возрастала, а кроме того, усиливались противоречия между двумя основными типами приоритетов — политико-идеологическими и связанными с необходимостью поддержания текущей стабильности экономики и общества. Причем вес последних опять-таки увеличивался.

В результате система хозяйственных (технологических) связей каждого предприятия в позднем СССР формировалась и поддерживалась в основном тем отраслевым органом управления, которому оно подчинялось. И определялась она главным образом отраслевой и локальной административной рациональностью. Другой механизм поддержания хозяйственных связей — инерция или традиция. Но и в том, и в другом случае ни народнохозяйственная, ни хозрасчетная эффективность не являлись определяющими факторами.