Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 1: XVIII–XIX века

В Сибири Якушкина сначала встретил Читинский острог со всеми тяготами каторжной жизни. Потом – Петровский Завод; к 1830 году там закончилась постройка полуказарм, куда поместили сосланных декабристов. Заключенные зажили артелью: дружеская взаимная поддержка, душевное участие живущих рядом жен-декабристок, самоотверженно помогавших «государственным преступникам», позволяли переносить, казалось, невозможное.

Около двадцати изданий периодической печати получали ссыльные в Петровском Заводе – их общая библиотека насчитывала более шести тысяч книг. Страсть к занятиям особенно реализовалась на поселении, превратившись в действенное средство пропаганды и влияния на местное население. Члены артели прекрасно отдавали себе отчет, во имя чего они это делают: так создавалось «культурное основание» для будущего государственного преобразования России.

На поселение Якушкин попал в Ялуторовск Тобольской губернии, где прожил двадцать долгих лет. Именно там раскрылись новые грани уникального таланта этого человека.

И.Д. Якушкин приехал в Ялуторовск в 1836 году и застал ранее поселенных декабристов – бывших участников Южного общества В.К. Тизенгаузена и А.В. Ентальцева. Вскоре сюда перевели и старого товарища Якушкина Матвея Муравьева-Апостола. Через шесть лет к ним присоединились И.И. Пущин и князь Евгений Оболенский. Наконец, последним прибыл Н.В. Басаргин. «Нас здесь пятеро товарищей, – рассказывал Пущин Е.А. Энгельгардту, – живем мы ладно, толкуем откровенно, когда собираемся, что случается непременно два раза в неделю: в четверг – у нас, а в воскресенье – у Муравьева. Обедаем без больших прихотей вместе, потом или отправляемся ходить, или садимся за винт, чтобы доставить некоторое развлечение нашему старому товарищу Тизенгаузену, который и стар, и глух, и к тому же, может быть по необходимости, охотник посидеть за зеленым столом. Прочие дни проходят в занятиях всякого рода – умственных и механических… В итоге, может быть, окажется что-нибудь дельное: цель облегчает и освещает заточение и ссылку».

В семьях Ентальцева и Муравьева-Апостола бывали молодые учителя уездного училища, сами декабристы тоже посещали дома ялуторовских купцов, в особенности Н.Я. Балакшина: на его имя выписывали журналы, получали письма и деньги от родных. Но больше всего подружились декабристы со священником С.Я. Знаменским, выделявшимся из среды местного духовенства своими интеллектуальными запросами. Он и сыграл важную роль в создании ялуторовской школы.

Иван Дмитриевич жил замкнуто. С Ентальцевым и Муравьевым-Апостолом были их семьи, семья же Якушкина находилась за многие тысячи верст от него (лишь в 1850-х годах сыновья, потерявшие к тому времени мать, приехали к отцу в ссылку). С появлением в Ялуторовске священника Знаменского у декабриста окончательно сложился план организации народной школы с использованием «ланкастерского» метода обучения.

Возникла эта педагогическая система в противовес традиционной системе Песталоцци, требующей больших затрат и рассчитанной на небольшой круг учеников. Английские педагоги Ланкастер и Белль предложили массовый метод взаимного обучения. Он позволял быстрее, дешевле и успешнее вооружить начальной грамотностью широкие слои населения. При подготовке того или другого курса вся масса учащихся распределялась по степени подготовки на несколько «классов» во главе со «старшими» учениками, которые обучали свою группу под наблюдением руководителя школы.

В ялуторовский период Якушкин стал рассматривать «ланкастерскую систему» более широко. «Осмыслить человека, – писал он в своем плане, – развернуть в нем способность мышления, а значит, и политического самосознания». Школа открылась за церковной оградой храма; разрешение от тобольского архиерея получили быстро: у Знаменского имелись налаженные связи с губернским центром и достаточный авторитет в глазах губернского духовенства.

Формально школа должна была «приготовлять детей священников и церковнослужителей, проживающих в городе и окрестностях, к поступлению в семинарию». Такая формулировка имела целый ряд преимуществ: она придавала ялуторовской школе бесспорный легальный статус, обеспечивала ей возможность расширять свою программу и защищала ее от нападок со стороны Министерства народного просвещения. Труднее оказалось обеспечить материальную сторону: Духовная консистория и губернские власти не предусматривали финансирование церковно-приходских школ. «Городское общество» Ялуторовска также было далеко от желания материально поддержать новое дело.