Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век

Плевако не стал делать акцент на юридической стороне дела: он произнес яркую политическую речь, обвиняя Мещерского не столько в клевете, сколько в «извращенном понимании патриотизма». Напомнив суду, что Мещерский упрекнул Стаховича в «сочувствии японцам», адвокат заявил: «За это отрицание в Стаховиче права быть русским и любить более всего на свете свое князю Мещерскому отомстила судьба, и как отомстила! Многие русские люди пошли на японскую войну добровольцами. И что же: имени патриота князя Владимира Петровича Мещерского мы не находим там… Но среди святых граждан и гражданок страны внесено имя Михаила Стаховича». Завершалась эта блестящая речь так: «Нет, сколько бы ни исписал бумаги князь, не краснеющий и бесстрастный, он не докажет честно мыслящим русским людям, что нежелательны Стаховичи и нужны только Мещерские. Довольно с нас и одного Мещерского, дай Бог побольше таких людей, как Стахович! Тогда мы встретим их и на ратном поле, умирающими за родину, и в лазарете, утоляющими раны и боли мучеников, и в мужах совета, говорящими смелую правду». В результате нашумевшего процесса «Стахович против Мещерского» либеральная общественность получила полное удовлетворение: влиятельный реакционер и личный конфидент императора был осужден за клевету к двухнедельному аресту на гауптвахте. Правда, через некоторое время, после того как высшая власть несколько опомнилась, более высокая инстанция оправдала князя.

Всероссийская популярность общественного деятеля М.А. Стаховича была в первые годы нового века настолько велика, что в революционном 1905-м в верхах обсуждался вопрос о привлечении его на крупную правительственную должность в «кабинете общественного доверия». С ним, наряду с другими умеренными либералами (Д.Н. Шиповым, А.И. Гучковым, князем Е.Н. Трубецким, князем С.Д. Урусовым), вел переговоры премьер-министр граф С.Ю. Витте, который потом вспоминал: «Стаховича я ранее порядочно знал. Это очень образованный человек, в полном смысле gentilhomme [благородный дворянин, фр.], весьма талантливый, прекрасного сердца и души, но человек увлекающийся и легкомысленный русской легкомысленностью, порядочный жуир. Во всяком случае, это во всех отношениях чистый человек». Судя по всему, Витте приглашал его в качестве надежного посредника для контактов с другими, более интересовавшими его фигурами, нежели на какой-либо солидный пост. Михаил Александрович, скорее всего, и сам понимал это: будучи уверенным в своей победе на уже объявленных выборах в I Думу, он отклонил предложение войти в правительство.

Активную роль сыграл М.А. Стахович на I Всероссийском съезде партии «Союз 17 октября», состоявшемся в театральном зале московского «Охотничьего клуба» 8-12 февраля 1906 года. В первый день съезда лидер октябристов А.И. Гучков произнес характерные слова: «В наших рядах мы имеем таких видных общественных деятелей, как Д.Н. Шипов, М.А. Стахович (бурные аплодисменты). Д.Н. Шипов одним из первых начал борьбу с правительством за право участия народа в законодательной деятельности; М.А. Стахович первым возвысил голос за свободу совести. А это было еще в то время, когда и говорить о таких предметах, и аплодировать – так, как вы сейчас аплодируете, – было не так удобно и безопасно. Вы помните, какими репрессиями встречало правительство самые робкие попытки протеста против своего неограниченного самовластия».

9 февраля Михаил Александрович выступил на съезде от имени ЦК партии по вопросу об отношении «Союза 17 октября» к внутренней политике правительства. Доклад произвел на слушателей сильнейшее впечатление. На следующее утро в газетном отчете было сказано: «М.А. Стахович вместо обычного сухого доклада всех российских съездов и заседаний произносит горячую проникновенную речь, электризующую все собрание». А один из делегатов сказал: «Мы слышали из уст М.А. Стаховича не речь оратора, но апостольскую проповедь».