Российский либерализм: идеи и люди

Надо сказать, что Франк прекрасно понимал неосуществимость своих идей при нынешнем конфессиональном разделении христианской церкви. В 1940-х годах он писал о своем религиозном опыте сыну Виктору, перешедшему в католичество: «После бурного увлечения церковной верой я теперь… нахожу… духовную почву только в сознании, что я „христианин“, член вселенской христовой церкви, а… никакого отдельного исповедания; кое-что очень ценное в православии, непонятное европейцам, мне очень близко и дорого, но в принципе я могу только сказать, что я и православный, и католик, и протестант, и никто из всего этого в отдельности и замкнутости». Франка нельзя приписать, разумеется, ни к какому институализованному течению вроде экуменизма – слишком он сам по себе. Себя он называл «христианским универсалистом» или, пользуясь характерным для русской религиозно-философской эмиграции выражением, – «надконфессиональным христианином». Эта позиция исключала и национальную самовлюбленность, воспевающую особность русской культуры. В своем знаменитом письме 1949 года Г. П. Федотову, которого русская эмиграция обвинила в антипатриотизме, он писал: «Ваша способность и готовность видеть и бесстрашно высказывать горькую правду в интересах духовного отрезвления и нравственного самоисправления есть редчайшая и драгоценнейшая черта Вашей мысли. Вы обрели этим право быть причисленным к очень небольшой группе подлинно честных, нравственно трезвых, независимо мыслящих русских умов, как Чаадаев, Герцен, Вл. Соловьев (я лично сюда присоединяю и Струве), знающих, что единственный путь спасения лежит через любовь к истине, как бы горька она ни была. Роковая судьба таких умов – вызывать против себя „возмущение“. …Русские меньше, чем кто-либо, склонны уважать независимую мысль и склоняться перед правдой. Замечательно у русских, как склонность к порицанию порядков на родине всегда сочеталась и доселе сочетается с какой-то мистической национальной самовлюбленностью. Русский национализм отличается от естественных национализмов европейских народов именно тем, что проникнут фальшивой религиозной восторженностью и именно этим особенно гибелен. „Славянофильство“ есть в этом смысле органическое и, по-видимому, неизменное нравственное заболевание русского духа (особенно усилившееся в эмиграции)… Характерно, что Вл. Соловьев в своей борьбе с этой национальной самовлюбленностью не имел ни одного последователя».

Именно в религиозном осмыслении прав отдельной личности мыслитель видит возможность укоренения в русской культуре ценностей правосознания, противостояния разрушительным началам смуты, ибо для него любая революция – вариация смуты, уничтожающей всяческое представление о чести, достоинстве и свободе человека. А те две смуты-революции, которые он пережил сам (большевизм и нацизм), совершались под прикрытием лозунгов добра. Но добра, как доказывал Франк, не может быть, если уничтожается жизнь и достоинство человека. Поняв религиозную санкцию человеческих прав, европейское общество сможет противостоять разрушительным инстинктам «восстания масс». Но в отличие, скажем, от Федора Степуна, видевшего в ХХ веке борьбу «интересократии» и «идеократии», где «идеократия» всегда побеждает, Франк увидел в истории борьбу христианского принципа личности и света и антихристианского начала тьмы, массы. В этой ситуации идея «христианского реализма», им выдвинутая, учила и в поражении видеть победу, помня о крестном пути Христа, который в конечном счете победил смерть и сумел дать нравственный ориентир человечеству.

В августе 1950 года Франк заболел раком легких. До самой своей смерти в декабре Семен Людвигович уже не покидал своей комнаты. Но, как вспоминают родственники и близкие, он умирал окруженный заботой жены, переживая совершенно невероятные озарения духовного плана – о них он только говорил, но запечатлеть на бумаге уже был не в состоянии. В какой-то момент от бесконечных мучений ему вполне мистически привиделось, что он, по его словам, «приобщился не только к страданиям Христа, а, как ни дерзновенно это сказать, к самой сущности Христа». Впрочем, он всегда говорил, что страдание – это путь к Христу. В жизни ему пришлось много страдать. Но сама кончина его была очень спокойной, во сне. Похоронен С. Л. Франк на окраине Лондона.

Георгий Петрович Федотов: «Духовное спасение России заключается в возрождении потребности в свободе» Алексей Кара-Мурза

Георгий Петрович Федотов родился в Саратове на праздник Покрова 1 октября 1886 года в семье «правителя дел» губернаторской канцелярии. Саратов и волжские берега навсегда останутся любимой малой родиной Федотова, куда он будет возвращаться в трудные моменты жизни и о которой будет мечтать в годы вынужденной эмиграции.