Российский царский и императорский дом

Каким образом Москва, недавно радовавшаяся спасению царевича Дмитрия, теперь извещает, что на престоле сидел чернокнижник, вор и самозванец, а не царевич? Пошли немедленно слухи о спасении царя Дмитрия в ночь на 17 мая. Царь Василий, чтобы отклонить грозившую беду, велел с большим торжеством перенести тело царевича Дмитрия из Углича в Москву, где и причислили царевича к лику святых. Но и это не подействовало: опасные слухи о спасении царя не только не прекратились, но еще усилились.

Уже 17 мая Михаил Молчанов, один из убийц Федора Годунова, скрылся из Москвы в Литву, и на пути, близ Москвы, распускал слух, что царь спасся, а в отдаленных местах – что он сам царь Дмитрий, спасающийся из Москвы; москвичи же вместо него убили другого человека. В то же время князь Шаховской похитил государственную печать, чтобы произвести новую смуту. Царь Василий против воли своей, конечно, помог его намерению, сослав его воеводой в Путивль за преданность названому Дмитрию.

Шаховской взволновал Северскую область, объявив, что царь Дмитрий жив; в Чернигове то же сделал князь Телятевский. В Москве на домах богатых бояр и иностранцев появились надписи, что царь отдает народу эти дома изменников. Рознь в среде боярства усиливалась с каждым часом. Боярин Петр Никитич Шереметев составлял заговор с целью свергнуть царя Василия в пользу князя Мстиславского, за что и сослан был воеводой во Псков. Опасаясь излишних толков и волнений по поводу мнимого спасения названого Дмитрия, царь Василий выслал из Москвы в города большую часть поляков, а некоторых и совсем освободил.

При таких обстоятельствах в Новгород-Северской украйне, при князе Шаховском, явился Болотников, как посланный царем Дмитрием. Этот бывалый человек, одаренный недюжинными военными способностями, умом, смелостью и отвагой, познакомился в Самоборе с Молчановым, который разыграл перед ним роль спасенного царя Дмитрия и отправил с письмом к князю Шаховскому, назначив Болотникова воеводой. Болотников призвал к оружию холопов, обещая им волю и почести под знаменами Дмитрия. Горючего материала была такая масса, что громадный пожар не замедлил вспыхнуть: крестьяне поднялись на помещиков, подчиненные против начальников, бедные на богатых.

В городах заволновались посадские люди, в уездах крестьяне; поднялись стрельцы, казаки. У дворян и детей боярских зашевелилась зависть к высшим чинам – стольникам, окольничим, боярам; у мелких промышленников и торговцев – к богатым гостям. Воевод и дьяков вязали и отправляли в Путивль; холопы разоряли дома господ, убивали мужчин, насиловали женщин и девиц. В Москве умножились подметные письма, призывавшие народ восстать на царя Василия за истинного, законного государя Дмитрия Ивановича.

Болотников перед царем Василием IV Иоанновичем Шуйским. Художник А. Сафронов

Царь Василий счел эти письма делом дьяков и велел сличать руки; но виновных не нашли, а дьяков напугали и оскорбили. Царь Василий выслал против Болотникова князя Трубецкого, который и был разбит наголову под Кромами. Мятеж после победы Болотникова принял огромные размеры. Дворянин Истома Пашков возмутил Тулу, Венев и Каширу; воевода Сунбулов и дворянин Прокофий Ляпунов подняли Рязанскую землю.

Прокофий Ляпунов был истый рязанец, отважный, с огромной энергией, которая искала выхода. В его лице выступает, в противоположность Болотникову, типическая личность другой партии: насколько Болотников был представителем простонародья, настолько же Ляпунов был представителем дворян, детей боярских и вообще людей зажиточных. В пределах нынешних губерний Орловской, Калужской, Смоленской двадцать городов восстали против царя Василия; в Нижегородской области поднялась мордва: в Вятской области чиновника, посланного царем Василием для набора войска, встретили бранью; в Астрахани отложился воевода князь Хворостин.

Как ни противоположны были стремления Болотникова, Ляпунова и Пашкова, но сначала они действовали вместе. Болотников еще раз разбил царские войска, уже под начальством князя Мстиславского, при селе Троицком, в 70 верстах от Москвы, и стал в селе Коломенском, но далее Ляпунов, Пашков и Болотников не могли действовать вместе. Ляпунов и Сунбулов, опасаясь торжества Болотникова, а следовательно простонародья, перешли на сторону царя Василия. Царь Василий пытался склонить на свою сторону и Болотникова, но последний не прельстился обещаниями и ответил: «Я дал душу свою царю Дмитрию и сдержу клятву: буду в Москве не изменником, а победителем».