Российское, Долгое Затмение (СИ)

И всю свою жизнь, бесчисленное количество раз, а значит вечно, я буду снимать шляпу, только перед одной Единственной Женщиной в этом мире, с которой Нам Бог подарил, Единственно Верную, Божественную, Триединую Любовь.

= = =

ГЛАВА - 46.

"ЖЕЛАНИЕ уехать очень ДАЛЕКО. Из ОГНЯ..., да в ПОЛЫМЯ...!

ОПЯТЬ "ОН", или "ОНО"..., из далёкого детства Максима!".

Максим давно уже хотел уехать служить на Север. Вернее с тех самых пор, как семейная жизнь дала трещину и начала спотыкаться и буксовать, даже на ровном месте.

А теперь, когда эта самая семейная жизнь развалилась совсем и окончательно, желание уехать куда-нибудь, причём очень далеко, стало ещё сильнее.

У него была возможность уехать на Чукотку в Бухту Провидения. Не получилось. Максим вместо Бухты, попал в серьёзную, автомобильную аварию.

Такие вот незапланированные никем и ничем превратности судьбы, иногда случались и происходили в жизни Максима!

Он попал не в Бухту Провидения, а в очередной раз, на больничную койку.... И для Максима, это было уже не такой уж и неожиданной новостью или событием. Больничный опыт у него имелся. И довольно большой....

Сломал пять рёбер, три позвонка, обе ноги, получил сильнейший удар грудной клетки с микро кровоизлиянием в сердце и ещё многое другое по мелочам.... Свою красавицу машину разбил вдребезги, как впрочем, наверное, и саму жизнь.

Дня три Максим находился в довольно критическом состоянии. Больше был без сознания, чем наоборот. Запросто мог стать очередным "жмуриком" и как говориться, сыграть в очень тесный, деревянный ящик....

И все эти дни, когда он временами приходил в сознание, он видел, что у него в ногах, за спинкой кровати, кто-то стоит.

Причём стоит молча, неотступно, с сознанием дела и без каких-либо заметных для глаза движений. Как скульптура, или как памятник "античному герою Гераклу...".

Эта таинственная фигура была одета в чёрный, просторный балахон с капюшоном на голове. Или там, где эта голова должна была быть. Максим не видел ни самой головы, ни тем более лица. Вернее видел, но очень и очень смутно. Как в густом тумане. Капюшон был низко опущен, а вместо лица Максим видел перед собой всё это время, только тёмное пятно. Лицо этого персонажа, разглядеть было невозможно.

Как когда-то давно в детстве, во сне, Максим никак не мог разглядеть лица того, кто за ним всё время гонялся по улицам города, и потом вручил ему маленький, раскалённый докрасна, деревянный крестик.

И вот когда прошли эти три дня, и стало более или менее ясно, что кризис для его здоровья миновал, эта, прямо скажем, довольно зловещая фигура, чуть пошевелилась, как будто выражала своё явное недовольство, и тихо, но так, что при этом у Максима от всего происходящего с ним, везде волосья встали дыбом..., вдруг сказала, вернее даже, как-то, и почему-то, очень знакомо прошелестела: - "Ну и везёт же тебе Максим..., друг ты мой, никогда мною не забываемый! Прямо, как тому утопленнику! Молодец дружище...! Ничего не скажешь...!

Ну что ж, дорогой мой Максиму-с..., пользуйся и радуйся этому пока. Значит, ещё не пришло твоё время. Всё равно при этом, ни тебе, ни от тебя никакого толка и проку нет, да и вреда заодно тоже, и ты только понапрасну дорогуша, затягиваешь это самое время, для проведения мною, вполне законной и такой необходимой для вас, моей небесной, "лечебно-оздоровительной..." и очень даже познавательной процедуры....