Rossija (reload game)

Однако каждый раз, вспоминая о тех золотых днях конца сороковых, он ощущал полынную горечь: всё, что тогда грезилось им в светлых мечтаниях о Прекрасной Руси Будущего, Иоанн отстроил-таки в своей Ливонщине, въяве и вживе — без них и против них… Да, тогда, в 52-м, они с Сильвестром трагически не угадали, а цель, выходит, не оправдала средства; средства же были ужасны, и скорбный взор царицы Анастасии, прижимающей к груди младенца, по сию пору преследует его в ночных кошмарах: мальчики кровавые в глазах…

Перекрестясь на церковь Вознесения Господня, Адашев взошел на дворцовое крыльцо. Коломенский дворец был велик и построен, что называется, «на вырост». Некий иностранный военспец писал в своем отчете, что «для захвата дворца потребуется отряд в полторы тысячи человек»; это было, конечно, безбожным преувеличением, однако совсем уж беззащитен Двор не был. Стражу при нем теперь несли стрельцы, подчиненные воеводе Ивану Федоровичу Мстиславскому, давнему Адашевскому соратнику по Избранной Раде, и эта замена охраны увенчала одну из самых сложных и важных интриг царева постельничего.

О том, что царь Владимир вовсе не такое ничтожество, каким старательно прикидывается, знали, помимо самого Адашева, буквально двое-трое его единомышленников, которых теперь смело можно было бы аттестовать уже и «заговорщиками». Несчастный парень, возведенный на престол против воли и ежечасно могущий разделить участь своей загадочно умерщвленной матери — что ему еще оставалось, кроме как изображать слабоумие на религиозной почве? А вот к Адашеву он отчего-то проникся доверием, и возводя того в чин постельничего, шепнул ему на ухо: «Я безумен, только когда ветер с северо-востока!» Впрочем, в планы свои заговорщики-монархисты Государя не посвящали, ибо помочь им он всё равно ничем не мог.

Здешний дворец был битком набит всякого рода богомольцами, юродивыми, странницами и иными людьми Божьими: здесь их привечали с редкой для Москвы охотою (а Адашев с некоторых пор стал рассматривать эту публику еще и как ресурс). Имело это и оборотную сторону: так, прибившийся недавно к Коломенскому святой старец (впрочем, о святости сей известно было лишь с его собственных слов) Григорий Распутин приобрел изрядное влияние на женскую половину «потешного Двора» — что крайне не нравилось монархистам. Этот повсюду таскал при себе парсуну с ликом некого бородатого мужа, чем-то и вправду с ним схожего, и представлялся, как-то по-нерусски расставляя ударения: «Аз есмь РаспутИн, и изобрАжен дважды!»

Продравшись сквозь ароматы, источаемые сонмами богоносцев, Адашев проследовал в укромный покой, где его ожидали уже лидеры монархистского заговора — те самые былые соратники по Раде: воевода Мстиславский и князь Дмитрий Иванович Курлятев-Оболенский. Разговор нынче предстоял серьезный.

— Други мои! Пора действовать, — начал он без обиняков. — К счастью для нас, ни Кремль, ни Лубянка, ни Чистый переулок не воспринимают наше Коломенское сколь-нибудь всерьез и опасности отсюда не ждут. Это дает нам некоторую свободу рук — но долго такое благолепие не продлится… И, кстати, Распутин: этого надо ликвидировать немедля; черт его душу знает, чей он шпион, но нам он тут сейчас — точно лишний!

Конец Третьей части

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Полёт валькирий

Скорость пули при низкой температуре

сильно зависит от свойств мишени,

от стремления согреться в мускулатуре

торса, в сложных переплетениях шеи.

Иосиф Бродский, «Стихи о зимней кампании 80-го года»

«Отныне вся вражеская агентура, выполняющая задачи коммандос в Европе или в Африке и участвующая в боевых действиях против немецких войск, независимо от того, носят они военную форму и оружие или нет, действуют на поле боя или в тылу, подлежит истреблению до последнего человека».

Секретный приказ фюрера «Об особом обращении с коммандос» от 18 октября 1942 года

Потушили — остывай,

устрашили — не встревай,

задушили — истлевай,

Выжил — не гордись.

Михаил Щербаков, «Полет валькирий»

Глава 26

Не впервой доставать из грядущего