Росстань

Из комнаты в коридор она возвращается с ярким халатом, переброшенным через руку. Феклу Михайловну трудно представить в какой-либо одежде, кроме как в серой до пят юбке, черном старушечьем фартуке и тусклой кофтенке, и яркая вещица кажется чужеродной даже на ее руке. Фекла Михайловна заглянула на общую кухню, не увидела там строгую Нину Владимировну, а в Лахове, мельтешившем около плиты, она никогда не чувствовала врага, и снова прошелестела к заветной двери. Прислушиваясь (голова чутко склонена набок), она стучит в дверь, стучит негромко, чтобы стук, не дай господь, не донесся до Нины Владимировны, но стучит сразу же настойчиво. За дверью тишина, Фекла, как дятел, облюбовавший кормовое дерево, продолжает стучать и стучать.

– Ну что нужно? – наконец спрашивает Марина, не снимая с двери крючка.

– Тебя нужно.

Марина больше не отвечает, затаилась за дверью. Фекла, приставив ладошку к уху и приоткрыв рот, прислушивается к тишине в Марининой комнате. И с упорством голодного дятла принимается стучать снова.

– Господи, – не выдержав, вздыхает Марина.

Фекла молчит и продолжает стучать.

Наконец дверь, сердито скрипнув, приотворяется, но не настолько, чтобы в нее можно было пройти.

– Что стучите? Нужно-то вам что? – Голос у Марины спокойный, только видно, что это спокойствие дается ей нелегко.

Фекла Михайловна мигает веками без ресниц, глядит заискивающе, морщит лицо, изображает улыбку.

– Посмотри, какой халат у меня.

– Потом посмотрю, – говорит Марина и спешит закрыть дверь.

– Да посмотри мой халат, – просит Фекла и сует руку с халатом в узкий притвор двери. Больше ей ничего не придумать и тогда, считай, не проникнуть в веселую маленькую комнату, и в ее голосе слышится отчаяние: – Посмотри!

«Каждый спасает себя от одиночества как может», – Лахов по давней газетной привычке мысленно составил фразу и сделал вид, что очень увлечен своими кухонными делами и ничего не видит и не слышит, хотя ему очень хотелось подойти к Фекле Михайловне, взять ее за оттопыренное ухо, увести в ее комнату и запереть на ключ. Но он чувствовал, что сделать это так же невозможно, как выбросить беспомощного щенка на мороз.

Добрый человек Марина.

– Ладно, – говорит она. – Ставьте чайник. Чай будем вместе пить. Да не стучите больше. Когда чайник закипит – тогда скажете.

– Да я счас. – У Феклы Михайловны дрожит голос и на глаза наворачиваются слезы благодарности. – Чай заварю. У меня стряпаное есть.

– Да не спешите вы слишком, – говорит Марина грубовато и уже совсем не сердясь, – а то налетите на угол, синяков себе наставите. Много ли вам надо.

– Ты моя голубушка… – шепчет Фекла. – Я столько настряпала. Мука хорошая. И тесто удалось. А ить-то кому?