Росстань Таэраны

— Надо же, — наконец высказался Леандор, — помог и не обманул. Не помешал даже.

— А зачем ему, — равнодушно молвил Квендарон, — у хтоников только чародеи горазды кидать. А воин другого воина обычно уважает. Да и невыгодно это. Сегодня взял награду и не выполнил заказ — завтра не видать ни наград, ни заказов.

А мешать так и вообще глупо. Кому мешать — двум воинам, спешащим на войну же? Так война между Светлыми Эльфами и приверженцами Света среди рхаванов поборникам Тьмы даже выгодна. Чем больше «светлячков» перебьет друг друга, тем этим, последним, лучше. Ну так и пусть себе убивают. Мешать ни с руки.

На эту отповедь принц промолчал. Хотя суждения попутчика его, мягко говоря, покоробили. Со слов князя-наемника война Перворожденных с рхаванами выглядела чуть ли не семейной ссорой. Для Леандора же эта война была прямо-таки священной. Где на кон ставилась честь эльфийского престола и его подданных. Не говоря уж о том, сколь нелепо звучала для принца эта фраза: «приверженцы Света среди рхаванов». Примерно как «свинья, обученная грамоте».

Но спорить было некогда. Следовало совершить последний рывок до стоянки войска Перворожденных. Тем более что в эту ночь их лагерь пришел в движение. Еще на подходе Леандор и Квендарон видели, как строятся в боевые порядки их соплеменники; как разворачиваются знамена. А от множества горящих факелов ночная темнота превратилась чуть ли не в простые сумерки.

Над окрестностями Вестфильда разносились звуки эльфийских боевых труб. Для рхаванских ушей они наверняка воспринимались, как изысканная мелодия. Ну а с переднего края доносился уже совсем не музыкальный грохот.

Похоже, опасаясь Рассеивающего Скипетра, эльфы решили обойтись без чар. И потому призвали из Дорбонара энтов. Громадных существ, похожих на деревья, но умеющих ходить… а также бить. Причем очень сильно. И хотя каменные стены Вестфильда оказались слишком крепкими даже для энтов, в штурме замка именно лесные исполины сыграли решающую роль. Они забрасывали казавшуюся неприступной твердыню огромными валунами, проламывая стены и сбивая верхушки башен. И десятками скидывали со стен защитников.

Но и гибли тоже — хоть и нечасто. Ибо с простыми деревьями энтов роднила и в том числе способность гореть. Хоть от смолы, а хоть и от подожженных стрел.

— Вы кто такие? — с холодной спесью осведомился командир ближайшего из отрядов, завидев Леандора и Квендарона. Опасности он не ждал — с первого взгляда распознав в подошедших именно эльфов.

— Добровольцы, — останавливаясь и переводя дух, ответил принц, — прибыли сражаться во славу Хвиэля и Дорбонара.

— Допустим, — командир окинул обоих еще более холодным и презрительным взглядом, — а хоть оружие-то у вас есть… добровольцы?

— Мой меч всегда при мне, — не остался в долгу Квендарон, положив руку на эфес.

— Как понимаю, второй не может похвастаться тем же, — взгляд командира сосредоточился теперь уже целиком на Леандоре.

Тот кивнул — несколько смущенно.

— Зато я владею боевыми чарами, — не слишком уверенно парировал принц.

Командир усмехнулся.

— Чары — дело хорошее, — молвил он, — но только до тех пор, пока битва не перешла в свалку. Иначе можно положить много своих. А если рхаваны еще и доставят сюда этот проклятый Скипетр, про чары вообще придется забыть. Так что… чародей, иди-ка лучше вон к тому обозу. Может, что-то и выдадут. А коли нет — убирайся. Мясо здесь без надобности.

Леандор едва успел добежать до указанного командиром обоза, где обзавелся простым коротким мечом. В то время как в осаде Вестфильда наступил долгожданный перелом. Эльфийское войско устремилось к огромным пробоинам, оставленным в стенах энтами. На ходу сводя разрозненные отряды в единый живой поток.

Принцу оставалось только влиться в него. Делая ровно то же, что и все остальные. Махать новообретенным мечом, разя подвернувшихся рхаванов. И не забывать в нужный момент увернуться от их оружия. Вот Леандор размахивал и уклонялся — на протяжении всей ночи. Сперва под стенами замка, затем во дворе, и наконец в одной из уцелевших башен. Где ему довелось схватиться сразу с тремя противниками. И победить… пускай и не без использования чар. Благо, Рассеивающий Скипетр к сражению так и не поспел.

К утру все было кончено. Владетеля Вестфильда и членов его семьи повесили во внутреннем дворе. Как ни умоляла о пощаде супруга владетеля, захватчики были непреклонны. Проливший кровь Перворожденного должен был умереть. А оной пролиться успело уже немало — и при штурме, и с начала войны. Потому, овладев замком, эльфы не взяли ни единого пленника. Не делая различий между воинами и мирной прислугой.

И во дворе же, среди трупов и каменных обломков, войско было выстроено уже по окончании битвы. К нему, взойдя на широкое крыльцо донжона, обратился сам король Сириний.

— Перворожденные! Славные воины! — воскликнул он, — достойные сыны благородных родов и дети Золотого Леса. Сегодня мы все одержали славную победу над наглыми захватчиками. Над дикарями, столетия назад согнавшими нас с наших земель…