Ростерия (СИ)

— Послушай, — девушка выбрала самую мягкую интонацию, на которую была способна, — я ведь эти твои ходы никогда не найду, а мои родители, особенно отец, — запросто. Потом ещё подумают, мол, ко мне поклонник по ночам пробирается…

— Жаль, что только подумают, — хмыкнул мальчишка, тем самым давая знать, что принимает и засчитывает её старания. Было в его голосе кое-что такое… редкое. И неприятное. Но знакомое. Словно Моряков всеми силами пытался вытянуть из Лизы что-то, какие-то слова, сведения. Фальшь — именно это и не нравилось девушке больше всего. Хотя были ещё карие глаза с поволокой и длинными рыжими ресницами, какие-то не такие… В общем, очень странные отношения: блондинка раз за разом по доброй воле виделась с ним, каждый раз убеждаясь, что ей это абсолютно противно, и пытаясь довести его до белого каления. Правда, почти всегда это работало в другую сторону. Лиза в ответ закатила глаза так, что стало видно лишь белки, и легонько ткнула его в бок локтем.

Так что? — она снова сгорала от нетерпения, — какие новости?

— Новости? — парень удивлённо поморгал, — На самом деле, никаких, о которых бы ты уже не знала. Я, в общем-то, пришёл поговорить, посоветоваться… — Он сник, увидев выражение лица Лизаветы. Девочка тем временем мысленно прикрыла глаза, выплюнула все нецензурные слова, что знала, и выдохнула. Ей часто советовали, прежде чем заводиться, сосчитай до пяти, лучше десяти. Но только это полная протестантская ересь, за которую следовало сжигать в лучших традициях средневековья. Однако девушка всё же взяла себя в руки.

— Хорошо, — являя собой образец невозмутимости, кивнула она, — тогда я спать. — Митя весь будто выцвел.

— Почему, спать?

— Потому что мои родители ранние пташки, — Елизавета вздохнула, — Но, если хочешь, можешь рассказать, что там у тебя…

— Не хочу, — быстро замотал головой рыжий, — действительно, уже очень поздно… рано, и мне пора домой… кстати, ты скоро сможешь познакомиться с моими друзьями, они хорошие ребята, и, надеюсь, убедят тебя… — со столь загадочными словами мальчишка быстро ретировался, оставив после себя ощущение волнительной недосказанности.