Ростик и Кеша

Тётка на мгновение оторопела, но, поняв, что лейтенант Грошев шутит, сама захихикала.

Потом, боясь, чтобы ее не перебили, стала быстро-быстро говорить:

- Я в город молоко вожу. Мне одна женщина, учёная очень, даже сказала: от собак деревьям извод, сохнут они, значит…

- Что же они, собаки, керосином, что ли, заряжены? - перебил её лейтенант. - Всё дело-то яйца выеденного не стоит, нашли о чём заявление писать. Ну люди, ну гуси, ну собаки… В мире надо жить, вот что!

- А штраховать? - спросила тётка.

- Да некого и не за что, - спокойно ответил ей лейтенант Грошев.

Он козырнул сначала тётке с парома, потом тёте Норе и быстро пошёл прочь. Кеша кинулся за ним.

- Ты чего это, ласковый? Рексом тебя зовут?

- Да нет. Я же рассказывал. Это там, где калитка.

- А-а, ну-ну, - сказал Грошев, думая о чём-то своём. А потом сказал, видимо что-то додумывая, вслух: - Грамотные. Пишут. Руки грамотные, а души тёмные. - И обращаясь к Кеше: - Ну вот и пришли!

Домик милиции был маленький, в четыре окна, обшит досками и покрашен синей краской.

Палисадника у домика не было, а прямо возле крыльца цвёл куст сирени и росла мальва - вытянулась уже, но еще не цвела, раскачивала на ветру длинные стебли с бутонами.

- Это наше отделение, - сказал лейтенант Грошев.

На вывеске было написано: «Пореченское отделение милиции».

- Погоди на крылечке, я сейчас, ласковый, и пойдём тогда.

- А они меня не прогонят?

- Кто «они»? Тут народ хороший. Никого не бойся. Кеша сел.

Лейтенант Грошев зашёл в синий домик и очень быстро вышел.

Кеша тут же поднялся ему навстречу.

- Вот дела-то какие. Ещё поработать надо. Какой-то пацан Харитонов пропал. Убежал из детского сада. Харитонов. А как звать - неизвестно. Дежурный не понял. Два раза, говорит, переспросил. Отвечают: «Хвостик». А какое же это имя для пацана «Хвостик»? Ну, ласковый, пойдём искать. Поможешь мне, ладно? А потом уж и твоего приятеля разыщем.

Глава седьмая. ПРЕСТУПНИКИ В БУЗИНЕ

- Ты погоди, цыплачок. - утешал дедушка Колдырь, - Ну не плачь, не плачь, я это так сказал. Сейчас уладим. Иди-ка сюда.

Дедушка повёл Ростика за дом. За домом были грядки. Над молодыми ещё огуречными плетями, покачиваясь, расцветали маки.

К стволу высокой и голой, одной-единственной на огороде, сосны был прибит рукомойник. Кусок серого хозяйственного мыла лежал на блюдечке, прямо на земле.

- Мой ноги-то, - сказал дедушка и большим пальцем правой руки нажал носик рукомойника.

Из рукомойника потекла тёплая, нагретая на солнце вода. Ростик сбросил сандалии.

- Ну вот, то и сё, вроде керосин отбили.

- А всё-таки как собака-то, дедушка, а? - спросил Иван.

- Собака-пёс? Искать будем. Только тебя-то вот, цыплачок. как бы маманя искать не стала.

- А мама в городе, на работе. Она на льнокомбинате работает.

- Ну, стало быть, не угадал. Бабаня, стало быть.

- Нет, бабушка далеко живёт, в Пензе.

- С кем же ты живёшь?

- С детским садом.

- С кем, с кем?

- Ну, на той стороне, - вмешался Иван. - За переправой. Сад. Льнокомбинатский.

- А-а-а, то-то я тебя на пароме видал. С собакой-псом. Погоди, дак тебя там хватились небось, в саду-то!

Ростик опустил глаза.

- Я не знаю, что делать, - честно признался он.

Ростику пришлось рассказать дедушке Колдырю всю историю с самого начала.

- Глеб, говоришь? - переспросил дедушка. - У кого же это внучонок Глеб?

- А есть ещё Кирилл и Мефодий, - некстати вылез со своей учёностью Иван. - Они азбуку сочинили, Чего смеяться-то? Буквы изобрели.

- Да это, никак, Митрия Глебыча, - продолжал размышлять дедушка. - У них всегда в роду Глебы. Да, Митрий Глебыч он как можжевеловый корень, характерный… Вот чего, чурачки. Людей так нельзя тревожить. Ты, Ванюш, давай на паром да мальца в его детский сад проводи. А то они там иэмытарются, чай, уже заискались.

- А как же Кеша? - приуныл Ростик.

- Да схожу к Митрию Глебычу, погляжу. Может, он, собака-пёс, туда сам придёт.

- Кеша умный, - сказал Ростик.

- Ясно, умный, - подтвердил дедушка. - Ну, в добрый час, цыплачки. Ванюшка, ты потом зайди, я тебе камеру-то залепил, сохнет.

Иван и Ростик пошли обратно к посёлку.

Некоторое время шли молча. Солнце зашло за облако! В роще было уже не так светло. И на душе у Ростика тоже было мрачно.

- Ростислав, слышь, па минутку домой зайдём, есть охота. Бабушка оладьев напекла.

Бот и лавочка. Вот и калитка. Иван нырнул во двор. Ростик остался ждать. Сколько собачьих следов на дороге! А вдруг Кешины? Нет, наверно, не Кешины. Мало ли собак ходит по дорогам!

Из калитки выглянул Иван. Выражение лица у него было хитрое. Он подмигнул Ростику и скрылся. А через секунду калитка не просто открылась, а как-то с грохотом отпрыгнула. Иван стремительно выкатил со двора мопед.

- Видал?! - кричал Иван в полном ликовании. - Видал?! Федька мопед запереть забыл. Айда, сейчас до парома доедем!

- А разве тебе разрешат?

- А кто спросится-то? Ведь он его не запер! Мопед слепил глаза никелем. Сзади за седлом был голубой багажник.

Иван скомандовал:

- Садясь на багажник. Ростислав! Сейчас до парома доедем.