Ростки безумия

Делаю эту запись вследствие замеченных мной странностей. Неделю назад, а точнее: числа 19-го октября месяца, я заметил, что в доме через дорогу, в квартире, которая до этого дня пустовала лет семь, поселился сутуловатый гражданин в грязном пиджаке. Не знаю, что сподвигло меня именно в тот день, но благодаря моему желанию подмечать разные моменты вблизи дома не без помощи хорошего окуляра, я решил посмотреть на нового соседа. Само собой, это не вызвало ни единой лишней мысли, я подготовил все, что необходимо, сел в кресло и, естественно, выключив предварительно весь свет в квартире, начал наблюдение. То был сухопарый мужчина с гладко выбритым лицом, обвисшими, будто выцветшими острыми бровями, с немного, как могло показаться, сальными прядями волос и крючковатым носом. Ему можно было дать лет сорок, чуть моложе меня. За какое-то время удалось подметить, что одежду он носит приталенную и монотонную. Я нашел схожесть в наших вкусах, в нашей холостятской обстановке. И не то чтобы у меня была острая необходимость устраивать слежки за новыми жильцами, но в этот раз я не смог найти ничего лучше подобного времяпрепровождения, плюс ко всему меня интересовал факт – кто же умудрился въехать в такую старую, запущенную квартиру. В чем причина такого выбора или же, возможно, как и у многих, выбора особо и не было?

За эту неделю я успел провести дурацкие наблюдения раза три-четыре после работы. Заметил я, впрочем, не так много, но что меня заинтересовало в этом человеке и заставило просидеть у окна до полуночи, это интересная схожесть наших суетных дел, но в то же время странность его поведения и действий. Он тоже любит побездельничать, иногда выпивает, ест на ужин мало, в основном блюда похожи были на салаты – я их тоже предпочитаю как легкую пищу, – занимается всякого рода пустой деятельностью.

А вчера я наблюдал следующее: он достал из шкафа довольно нелепые, на первый взгляд, фарфоровые, темно-серые фигурки, поставил их на стол и два часа вытирал с них пыль. Что-то идиотическое было в этих безостановочных взмахах тряпки и прибора, которым протирают пыль с расписных ваз прислуги в домах. Фигурки были безобразные, и, хотя мне такое искусство даже нравилось в недалеком прошлом, будь я любителем посещать выставки – в любом случае испытал бы неприязнь к мастерам-изготовителям. Три статуэтки, которые он поставил в линию, напоминали животных, только будто вывернутых наизнанку. Если напрячь воображение и добавить некоторые детали, то можно увидеть кота, пуделя и птицу – по виду напоминающую сову. Так вот, этот мужчина протирал пыль в течение пары часов, затем накинул на них полотенце и убрал в шкаф. Я не мог представить, что значат эти фигурки для моего «подопечного», но понял, что лично для меня смысл смахивания пыли несколько часов отсутствует полностью. И вот что самое неясное и тревожное – после того как он засунул эти бесоподобные статуи в их постоянное место хранения, он обернулся и пару секунд смотрел прямо в мое окно, или как тогда показалось – на меня, с такими глазами, словно в них отражались лишь эти страдающие сюрреалистичные образы. Обычно я могу отличить случайность от намеренности, но вчера я не успел даже подумать, мне захотелось сжаться в маленькую куклу и спрятаться в один из ящиков прикроватной тумбы. Мое тело, будто самостоятельно, бесконтрольно пригнулось и село под подоконником. Появилось ощущение, которое можно описать как затруднение дыхания и закупоривание кожных пор, будто объем легких сократился в несколько раз. Я был уверен, что рассчитал все идеально, меня невозможно увидеть ни под каким углом, тем более с включенным в его квартире светом. Просидев так еще минут пять, я медленно приподнялся и посмотрел на противоположное моему, находившееся метрах в пятнадцати через дорогу окно. Света в окне не было.

Число 26. Октябрь.

Ночь. Почему я выбрал писать в более-менее художественной форме? Так приятнее читать и мыслить мне самому, ведь пишу я строго для своих заметок, да и будет что почитать на досуге в последующие года. Когда есть время – обдумываю, а затем и излагаю все в такой конструкции. Художественное слово погружает в ту действительность, в которой нахожусь сейчас я – автор.